Мой сладкий грех (СИ)

От того, что я плохо сплю по ночам, утром не могу подняться. На работе едва соображаю, автоматически выполняю какие-то действия, даю указания, через силу заканчиваю ремонт. Родители выделили мне необходимую для этого сумму, надеются, что с началом нового дела, мое состояние придет в норму. Но для меня все превратилось в калейдоскоп механических действий, работаю без интереса, с надрывом, как будто из последних сил.

По пути из офиса мне звонит мать Назара.

— Алло, — сердце сжимается в груди.

— Ника, привет. Можешь заехать ко мне на работу, поговорить хочу?

— Да, хорошо, я как раз в пути, буду у вас минут через двадцать. Что-то случилось? — не удерживаюсь.

— Вот, как раз это я и хочу понять.

Останавливаюсь перед входом в Центр детско-юношеского развития Алины Волковой. Прохожу к ее кабинету на второй этаж. Здесь все знакомо до мелочей. Когда-то и меня сюда привозили на занятия, а позже я ходила самостоятельно в художественный класс и на английский.

— Алина Александровна вас ждет, — с улыбкой сообщает секретарь.

— Здравствуйте, — прохожу и сажусь на диван, куда она жестом приглашает меня присесть, сама садится в кресло напротив.

— Кофе будешь?

— Да.

На самом деле я не хочу кофе, но рада любой возможности прикоснуться к жизни Назара, что-то узнать, даже просто поговорить о нем. Мне кажется, я не видела его целую вечность, порой хочется завыть от тоски.

Пока секретарь приносит нам капучино, отвечаю в общих чертах на вопросы как движутся дела у меня в студии. Когда дверь за девушкой закрывается, вижу беспокойство в глазах напротив.

— Ника, что у вас с Назаром происходит?

— А он не рассказывал?

— Нет, вообще ни слова. У него жесткий запой.

— Запой?! — для меня это полный шок.

— Закрылся дома, никого не хочет видеть, пьет с утра до ночи. Влад ездил к нему пару раз, пытался поговорить, но как о стену горохом. Если уж отец не может к нему достучаться, значит дело совсем плохо. Ты же знаешь, что он раньше не употреблял спиртного, совсем. Начал выпивать только после того злосчастного боя, когда домой вернулся. А сейчас прямо с катушек слетел.

Сглатываю, не думала, что ему настолько плохо. Что-то трещит внутри по швам и расходится, безнадежно убивая остатки моей на него злости. Я сделала ему больно, пусть не намеренно, но очень глубоко.

— Он считает, что я ему изменила с Ильей, — впервые сообщаю вслух причину скандала, надпиваю кофе, чтобы протолкнуть подкативший к горлу ком.

— О, Боже!.. А у него есть повод так думать?

— Есть… Но я не изменяла. Так сложились обстоятельства, что я не могу доказать этого.

— Понятно, — она задумывается, закусывает губу, анализирует. — Может, все-таки, вам стоит поговорить еще раз? Если так обстоят дела, Назар не станет делать первый шаг, ты же понимаешь…

— Понимаю, но что я ему скажу? Он не верит мне.

— Скажи правду. Там, где осталась недосказанность, пробелы заполняются домыслами.

***

Мой вечер проходит в одиночестве, родители на каком-то очередном приеме, Стася пошла с Антоном в кино. Тянули и меня, но я отказалась. Сижу и весь вечер гипнотизирую телефон. Не хватает смелости набрать номер, боюсь услышать отказ. А может, он и мои звонки заблокировал. В итоге, решаю, что не буду звонить, поеду завтра к нему днем и попытаюсь поговорить.

Резкий звук телефона врезается в мои мысли, я даже дергаюсь, от неожиданности. На экране высвечивается Марта, младшая сестра Дубровской.

— Алло.

— Ника, слава Богу! — слышу в трубке надрывное всхлипывание Ульяны. Она не просто плачет, у нее истерика.

— Что случилось? — внутри поднимается тревога.

— У меня украли сумку, мне нечем платить, — еле разбираю слова сквозь слезы. Или мне кажется, или она пьяная.

— Объясни нормально. Где ты находишься?

Слышу непонятное шуршание, Марта, вырывает у нее трубку.

— Ника, привет. Мы в баре на Пушкина, нас пригласили какие-то парни. Мы тут наели и напили на большую сумму, но они, под предлогом покурить, ушли, еще и сумку у Ульяны сперли. Там кошелек, телефон, короче жесть! А нас не выпускают отсюда теперь, пока не расплатимся. Карповой звонили, она вне досягаемости.

— Она в кино, видимо, телефон отключила. Вам денег перевести?

— Некуда нам переводить, я не брала с собой карту, а Ульяны карты в кошельке были. Ты можешь приехать?

Черт! Зарекалась же ходить по таким заведениям. Кариму тоже не вариант звонить, Родя живет далеко. Хотя от меня это тоже не близко.

— Ладно, подождите немного, скоро приеду.

— Спасибо.

Впрыгиваю в джинсы, хватаю сумку и еду в бар. Поневоле вспоминаю свои неприятности в клубе, как я рада была любой помощи.

В баре темно, накурено, звучит легкая музыка. Теряюсь среди множества столиков, здесь не один зал и все больших размеров. Пьяная молодежь и мужчины повзрослее — основная публика этого заведения. Как тут очутилась Дубровская? Прохожу во второй зал, замечаю за крайним столиком Марту. Она нервно оглядывается и облегченно вздыхает, увидев меня. Подхожу к ней.

— Привет, а Ульяна где?