Мой сладкий побег (ЛП)

— Здесь спальня и ванная комната. — Он указал направо и налево от меня. — А это гостиная/кабинет/библиотека/кладовка. — Дом был похож на песочные часы, но в то же время был восхитительным. Вся мебель — старая и залатанная, но не грязная.

— А это Наполеон. Он хочет захватить власть над миром. — Дасти подошёл к дивану и достал пушистый чёрный комочек, который оказался котёнком с огромными голубыми глазами. Дасти обнял его, как ребёнка, и Наполеон мяукнул. Я чуть не умерла прямо там, посреди его гостиной.

Я слышала, что парни невероятно привлекательны, когда играются с детьми, но никогда этого не видела. Сейчас Дасти гладил этого котёнка, который мурлыкал, как маленький танк. Боже, как это трогательно… и сексуально.

— Хочешь подержать его? — У меня никогда не было домашних питомцев. Мои родители говорили нет, каждый раз, когда я просила об этом на день рождения и Рождество, ведь мы постоянно переезжали. Я всегда хотела собаку, но теперь я увидела, что коты не так уж плохи. Большую часть времени.

Дасти передал его мне, и кот мяукнул.

— Он говорит тебе привет. А если ты погладишь его здесь, он будет вечно любить тебя. — Он почесал Наполеона под подбородком, котёнок закрыл глаза и замурлыкал. Теперь настала моя очередь.

— Я не знала, что у тебя есть кот, — сказала я, когда Наполеон прижался ближе к моей руке.

Дасти сел на диван.

— Я не собирался его заводить, но одна женщина нашла в мусорке котят и

предложила забрать одного из них, и я не смог сказать нет. Ты смогла бы сказать это

ему?

— Нет. — Я села рядом с ним. — Всё реально не так плохо, Дасти. — В углу стояла книжная полка с несколькими книгами в мягкой обложке, древний телевизор с DVD-плеером — напротив дивана. На стенах висели пару фотографий. Немного не то, что я ожидала. Я несколько раз была в жилище парней, где обычно висели плакаты полуобнажённых девиц или страницы из «Playboy», а всё вокруг — заставлено банками из под пива и упаковками от чипсов.

— Здесь не так много вещей, но всё это моё. И Наполеона. Это его места. Я просто здесь живу.

В доме стояла тишина, за исключением мурлыканья Наполеона.

— Так ты все ещё злишься на меня? — спросил он.

Я не могла лгать.

— Это не полностью твоя вина. Я собираюсь разобраться с Рене и всеми остальными, когда я вернусь.

— Ты хочешь этого? Я имею в виду, они не должны знать, что ты об этом знаешь.

— Но они лгали мне, Дасти. Я не могу простить им этого.

— Ты права. — Он погладил Наполеона и вздохнул. — Поэтому у меня есть кое-что для тебя. Я хочу попросить этим прощения, или, как минимум, начать просить прощения. Согласна?

— Это не имеет ничего общего с носками?

— Нет.

Я понятия не имела, что о чём он говорит. Дасти взял спящего Наполеона и аккуратно положил в кровать около дивана.

— Я сейчас. И закройте глаза. — Я услышала, как он вышел из комнаты, затем вернулся и поставил что-то передо мной.

— Ладно, открывай.

Я посмотрела вниз и увидела корзину с огромным бантом. Она вся была заполнена…

— Равное отношение Skittles и M&M’s. Я их посчитал. Ты знала, что в пакетике их неодинаковое количество? Я обнаружил это около пяти часов утра, когда не смог перестать думать о тебе.

— Ты хочешь сказать, что ты посчитал всё это? — Их, должно быть, здесь тысячи.

Он сунул руки в карман.

— Да, и это заняло некоторое время.

Я посмотрела на корзинку и снова покачала головой.

— Ты такой странный, Дасти Шарп.

— Странный в хорошем смысле?

Я встала и подошла к нему.

— Да. Странный, в смысле, удивительный, — ответила я, прежде чем поцеловала его.

Он вынул руки из карманов, обняв меня ими за талию, притянув к себе ещё ближе. Я почувствовала от него запах шоколада.

— Ты ел конфеты?

Он усмехнулся.

— Их же было неодинаковое количество.

— Ох. — Я пожала плечами, снова целуя его, медленнее, чем прошлой ночью. Мягче. Словно это был наш первый поцелуй. Мы оба знали, что у нас много времени. Я с головой окунулась в нарастающее во мне чувство. Его руку скользнули под мою рубашку, он подтолкнул меня назад и мы споткнулись о корзинку. Мы оказались на диване.

Затем он вытащил несколько прядей из моего пучка и обернул их вокруг пальца.

— Мы можем не торопиться, у нас есть весь день.

— Что значит не торопиться? Мне нужна демонстрация того, что меня ждёт.

— Я думаю, это будет вот так, — сказал он, медленно целуя меня в губы, прежде чем перейти к шее. — И так, — он снял мою рубашку с одного плеча и поцеловал ключицу, снимая ремешок бюстгальтера.

— Не торопиться… хорошо, — со стоном ответила я. Он засмеялся, продолжая целовать меня, не снимая мою одежду. Что, конечно, было удивительным и немного расстраивало. Я никогда не видела его без рубашки, и собиралась исправить это, стаскивая её с него, а так как у него не было выбора, он смерился с этим.

— О времени, — сказала я, восхищаясь его мышцами, которые, до сих пор, только чувствовала при прикосновении. Они просто…идеальны. В первый раз я видела его татуировки — два одинаковых китайских иероглифа. Я понятия не имела, что они означают, но подумала спросить об этом позже.