Мой слуга Тень (СИ)

Кажется, девица на грани истерики. Она сильно себя накрутила, прежде чем явиться сюда. Но нервничает, потому и хамит. Вон как губы дергаются. Того и гляди завопит, как резаная! Скандал сейчас ни к чему. Нужно ее остановить, во что бы то ни стало.

– Расскажу, что племянничек убил своего дядю, – Софи победно направила палец за плечо Ирис. Та оглянулась. На лестнице, белый как мел, застыл Даниэль. За его спиной стояла не менее бледная тетя Грета.

Госпожа Эрколе отшатнулась и обхватила себя рукой за горло, как будто ей не доставало воздуха. Даниэль нервно засмеялся.

– Софи, ты не соображаешь, что несешь… – начал он растерянно.

– Тут и соображать нечего. Ты убил барона Гвидо, Даниэль. Ты был у него ночью. Я слышала твой голос в его кабинете. Если не заплатишь мне отступные, о твоем преступлении узнает весь Альсинген, – оттарабанила Софи так четко, что сразу стало понятно: она выучила и отрепетировала эту фразу заранее.

– Да как бы я попал в дядин кабинет ночью, если дверь изнутри закрыта была! – рассердился Даниэль и даже топнул ногой.

– Не знаю, как, – Софи пожала плечами. – Это уж пусть полиция разбирается.

Тетя Грета издала тонкий, придушенный звук. Сделала шаг назад, словно желая сбежать, но забыла, что стоит лестнице, споткнулась и ухватилась за перила обеими руками, чтобы не упасть.

Ирис внимательно следила за всеми, поворачивая голову туда-сюда, как автомат, и не упустила гримасу обреченности на аристократичном тетином лице.

– Такой разговор не стоит вести на лестнице, – рассудительно заявил Арман. – Предлагаю пройти в зеленый салон. В нем сейчас никого.

– А уж в зависимости от исхода разговора мы решим, стоит ли пускать ли тебя к гостям с твоим громким заявлением, Софи, – подхватила Ирис. – Боюсь, этот номер не вписывается в программу вечера.

– Да я… – начала бывшая горничная, но дворецкий уже увлек ее по направлению к зеленому салону, и выражение на его лице было таким решительным, что та не осмелилась возражать.

В салоне он чуть ли не силой усадил Софи на стул посреди комнаты, как обвиняемую, а не как обвинительницу. Но потом вежливо предложил ей кофе или чая.

Софи от напитков отказалась. Она ерзала на стуле и поглядывала на дверь. Вероятно, в ее голове появились подозрения, что ее приход был ошибкой и красивая сцена не удалась.

Все молча сидели с полминуты, чувствуя неловкость и не зная, как начать разговор.

Издалека доносился шум беседы, на стене тикали ходики, дождь стучал в окно. Гром громыхнул ближе, комната озарилась белым.

– Итак, Софи, – Арман встал напротив, сцепил руки за спиной и пытливо глянул на девушку. – Мне казалось, ты приняла мое предложение, которое я сделал тебе на днях.

Ирис удивленно воззрилась на него. Когда это он успел сделать Софи «предложение»? Значит, все эти дни продолжал втихую улаживать проблему юного хозяина, помимо прочих проблем?

– Мы берем на себя содержание твоего ребенка, а также выплачиваем тебе сумму, достаточную для прожития, в течение трех лет. А ты отказываешься от своих прочих претензий и домыслов.

Софи кивнула.

– Так что же заставило тебя явиться сюда и вести столь неподобающе? – мягко и вкрадчиво продолжил Арман.

– Я передумала. Хочу уехать заграницу, где никто не знает меня и моего позора, – Софи неубедительно всхлипнула. – Для этого нужно много денег. Жизнь на островах недешевая. Двадцать тысяч кронодоров на полку, или я расскажу вашим гостям, что ты за жук, Даниэль.

– Чего? Двадцать тысяч? Ты обалдела? – изумился Даниэль.

– Мне еще твоего ребенка воспитывать!

– Да на такие деньжищи можно полк королевских отпрысков воспитать.

– У нас нет такой суммы, а твои обвинения смехотворны, – покачал головой Арман.

– Найдете денежки, коли не хотите, чтобы Даниэль отправился за решетку, – ухмыльнулась Софи, вновь обретая почву под ногами. – Бросьте строить из себя бедных да порядочных. Новая хозяйка вон… – она мотнула головой в сторону Ирис. – С гангстерами знается. Раз тем заплатили, заплатите и мне.

– Знаешь что, дорогуша… – Ирис поднялась и сжала кулаки. У нее тоже начинали сдавать нервы. Она ненавидела шантажистов, и было обидно, что она так обманулась в Софи, когда увидела ее в доме в первый раз – несчастную, в слезах! И вот эта несчастная сидит тут, на стуле развалившись, нога на ногу, и оскорбляет ее и ее родственников.

Но ее опредила тетя Грета. Она поднялась и заломила руки. По этому жесту Ирис поняла, что та готовит драматическое выступление.

Так и вышло. Тетя выкрикнула тонким, срывающимся голосом:

– Прекратите! Пожалуйста, прекратите! Софи! Даниэль ни в чем не виноват. Это я… я убила Гвидо. Я сама признаюсь в этом. Вот прямо сейчас пойду к гостям и все расскажу.

Сделав шокирующее заявление, тетя Грета уронила руки, бессильно упала в кресло и закрыла лицо ладонью.

– Ну вот, теперь и мама сбрендила, – обреченно пробормотал Даниэль. – Все в «Черном дубе» как с дуба рухнули.

Ирис озадаченно почесала затылок. Признание тети Греты шло вразрез со всеми ее догадками.

Софи тоже была поражена.

– Вы убили барона, госпожа Эрколе? Зачем? – туповато переспросила она.