Мой слуга Тень (СИ)

Ирис больше не таилась. Торопливо прошла до конца коридора, распахнула дверь настежь.

Загрохотало, в сумраке закружилась и заметалась неуклюжая тень.

Ирис щелкнула выключателем, майор застыл, щурясь, как пойманный в луч крестьянского фонаря лис в курятнике.

– Стоять! Смирр-на! – прорычала басом Ирис, и майор вытянулся в струнку, отчаянно мигая. К груди он судорожно прижимал универсальную трость барона.

– Заблудились, господин Зейц? – уже обычным милым голосом осведомилась Ирис.

– Так точно! – выпалил майор.

– Или же мародерствовать изволите?

– А? Что? – замигал майор и опомнился. – Никак нет! Го-госпожа Диль, что за допрос и подозрения! Я… – он огляделся, облизал губы, наливаясь свекольным цветом. – Я просто хотел… взять в кабинете Гвидо бутылку его особого можжевелового шнапса, который ему доставляли из Меральда. Она ему все равно больше не понадобится, а его сестрица крепкими напитками брезгует, вот я и…

– Вам стоило просто попросить. Думаете, тетя Грета с вами не поделилась бы?

Майор поразмыслил над ответом и решил вместо оправданий перейти в атаку. Надулся, выпятил грудь.

– Полагаю, на правах старого друга дома я могу позволить себе некоторые вольности, госпожа Диль. Я не обязан давать вам отчет в моих действиях. Что за возмутительные инсинуации! Вы тут чужачка, простите мне мою прямоту. У нас, знаете ли, есть свои традиции, и не вам их оспаривать!

– Хорошенькая традиция – тайком шариться по комнатам хозяев, – хладнокровно заметила Ирис.

Майор поставил трость в угол, заложил руку за лацкан сюртука и маршевым победным шагом вышел в коридор. Ирис посторонилась, чтобы его пропустить.

Вот старый негодяй! Погодите, уж она выведет его на чистую воду.

***

Они начали спускаться по лестнице.

Майор громко топал, бурчал себе под нос сердито. Ирис следовала за ним по пятам, зорко посматривая – чтобы не вздумал стянуть что-то еще. Например, вон ту серебряную статуэтку. Ее можно заложить и получить за нее несколько кронодоров. Знавала Ирис таких типчиков – ее соседей по цирковым кибиткам да доходным домам. Тянут руки ко всему что плохо лежит, могут обшарить карманы твоего пальто в общем шкафу или заглянуть в незапертую комнату.

Но те были проходимцы из низов. Видимо, и господа из приличного общества страдают теми же грешками. Но майор, возможно, позарился на нечто более ценное. Не он ли ранее забрал пресс-папье и потом прятал его в овраге, и стукнул Ирис по голове, когда она его застала? Нет. Майор хромает, он тучен и одышлив, вряд ли смог бы бегать по лесу.

На площадке первого этажа их встретил Арман. Посторонился, пропуская, вопросительно поднял бровь.

– Майор заблудился в доме и забрел в кабинет барона, – сообщила Ирис дворецкому, послав многозначительный взгляд.

– Я искал его знаменитый шнапс, – огрызнулся майор.

– Перепутали приличный дом с трактиром? – парировала Ирис.

Дворецкий учтиво предложил:

– Подождите в вестибюле, господин Зейц. Пока вы одеваетесь, принесу вам бутылку. Я спрятал ее в погребе.

– Премного благодарен, сержант, – буркнул майор.

Ирис улыбнулась, узнав звание Армана. Наверняка в армии он был образцовым солдатом. Храбрым, честным. Потрясающе красивым в темно-зеленой форме.

В гостиной позвякивали тарелки – там убиралась Адель. Тетя уже ушла к себе. Ирис отправилась искать Даниэля. Адель подсказала заглянуть в курительный салон, и когда Ирис вышла в коридор, мимо пронеслась Софи.

Во время приема вечно зареванная и нервная горничная тети Греты сидела у себя, обслуживать гостей ее не позвали. Но откуда она шла теперь? Неужели из салона, где коротал остаток вечера Даниэль в компании сигары и вишневой настойки?

Глаза у Софи были сухие, но губы крепко сжаты, лицо раскрасневшееся и возбужденное. Она подарила Ирис злой взгляд и не остановилась, когда Ирис ее окликнула.

Даниэль стоял у окна, дымил сигарой и таращился в темное небо.

Обернулся, услышав, как вошла Ирис, взмахнул рукой – огонек сигары прочертил огненный круг.

– Ну и задала ты им жару, сестренка! – одобрительно сказал он. – Эти старые совы чуть не полопались от возмущения. Мне понравилось.

– Даниэль, ты приезжал в поместье накануне смерти дяди?

Даниэль отвел взгляд.

– Лисси ошиблась. Меня тут не было. Почему ты вообще спрашиваешь, а? В чем ты меня подозреваешь?

– Если тебе есть что скрывать, прошу, – не надо. Мы теперь семья и должны стоять друг за друга. Обещаю, помогу тебе, если ты попал в беду.

– Ничего я не скрываю. Нет у меня никаких бед кроме пустого кармана.

Он отвернулся, и по его напряженной спине Ирис поняла, что Даниэль ей ничего не скажет.

Ладно. Подождем...

Поднялась к себе, но переодеваться на ночь не стала. Подошла к зеркалу, обновила помаду, поправила прическу. Уселась в кресло – ждать, когда освободится Арман.

Он должен ей тайну. Или две. А она должна сказать ему… сказать, что он… что она… Нет, лучше ничего не говорить. Некоторые действия вполне могут заменить тысячу слов. Например, поцелуй.

Минуты текли, Ирис все больше переживала.

– Как ты думаешь, он не придет? Струсил? – спросила она у Клодины.