Мой собственный Париж

Дом находился в 16-м округе. Там были деревянные полы, белые стены и вид на Эйфелеву башню. В октябре я должна была дописать мою вторую книгу, и я представляла, как часами сижу в писательском уголке. Там был специальный уголок для того, чтобы писать! (Я так никогда им и не воспользовалась.)

Я распаковывала вещи, а Деннис возился с телевизором.

– Пойдем? – предложил он, проверив несколько турнирных таблиц чемпионата по гольфу.

– Эм… – Я подбирала слова. – Ты не хочешь переодеться?

Мы были туристами, но я хотела смешаться с толпой – это было нелегко. Помимо того, что Деннис выглядел как образец американца (высокий, атлетичный, привлекательный блондин), он был одет в черную спортивную футболку и шорты цвета хаки. Шорты, простите за мой французский.

– Мы не хотим выглядеть как американцы… – пробормотала я.

– Мы и есть американцы, – парировал он.

– Может, ты купишь штаны? Розовые узкие брюки, к примеру. Они тут на каждом шагу!

Деннис даже не стал закатывать глаза. Он схватил кошелек и направился к лестнице.

Мы (читай, бабуля) выбрали апартаменты по местоположению. Район был фешенебельным, но очаровательным и находился в центре. Здание находилось в нескольких кварталах от метро, что было бы отлично, если бы станция не закрылась до октября.

– Невероятно удобно, – сказал Деннис, цитируя слова моей матери, которые она повторяла, заказывая апартаменты. Мы смотрели на знак. По лицу Денниса медленно сползала капля пота.

«Трокадеро» была следующей ближайшей станцией – примерно в миле от нас. И вверх по улице. При жаре в почти сорок градусов. Ну что ж, можно будет есть побольше. Девочкам придется с этим смириться, потому что единственная вина, которую я ощущала в Париже, обычно находилась в стеклянной бутылке или в бокале.

В ближайшие два дня мы с Деннисом бродили по раскаленным окрестностям. Мы сходили на кладбище, в несколько музеев, в «Мулен Руж». Мы ели тартар и пили местное вино. Чтобы полюбоваться на белоснежный купол Сакре-Кёр, мы поднялись на тысячу ступенек в тысячеградусную жару с тысячей других туристов.

«Девочкам это точно не понравится», – подумала я, но потом постаралась забыть. Я рассказывала о Париже несколько месяцев подряд. Если нам не будет весело в лучшем городе на земле, что это говорит о нас? Всем бы, черт возьми, понравилось в Париже. Мы обязаны полюбить Париж. Пора было сделать хорошую мину и перестать гуглить все близлежащие курорты, куда мы могли бы сбежать.

В последнюю ночь перед приездом семьи мы с Деннисом ужинали в La Coïncidence, кафе недалеко от нас, тихое, живописное, полное французских голосов. Тарелки были пластиковыми, стаканы – с дятлом Вуди, еда простая, но очень вкусная. Официантка обратилась к нам на очень быстром французском. Мы притворились, что поняли.

Уходя из кафе, мы улыбались, смеялись, в общем, просто веселились. Наконец-то отпуск стал выглядеть как отпуск. Все было как надо.

Но вскоре прилетели девочки. И как понимает абсолютно любой человек на земле, ситуация не улучшается с появлением детей. Иногда все становится хуже.

– Эй, – сказала Пейдж, пройдя через входную дверь.

Она рухнула на диван, старательно показывая, что рада нас видеть.

– Успокойся, – пошутила я.

Пейдж закатила глаза и закрыла их.

– Жарко, – сказала она. – Слишком жарко, чтобы смотреть.

Мы с Деннисом и с родителями обменялись объятиями.

Долетели прекрасно.

Какая чудесная квартира!

Очень жарко.

Джорджия зашла последней, как всегда. Представьте, что каждый раз, когда вы входите в комнату, все с облегчением выдыхают. Вот это типичная Джорджия.

– Вот, – сказала она и пихнула мне в руки записную книжку. – Читай.

Маску для сна из бизнес-класса она сдвинула высоко на лоб, и над ней торчали волосы, как у игрушки-тролля.

– Это твой список? – спросила я, открывая первую страницу.

– Да. Я очень устала.

Джорджия прижалась к бабуле. Хоть моя мама и летела всю ночь с девочками, она не возражала против роли фонарного столба. Она и правда была чудесной женщиной.

Я в этот момент просматривала парижский список Джорджии.

«Посмотреть, – написала она каллиграфическим почерком. – 1. Квартиру Густава Эйфеля. 2. Версаль. 3. Мону Лизу».

Я улыбнулась. Малышка сделала свое домашнее задание, и планка опустилась.

– Это просто фантастика, – сказала я, показывая список Деннису. – Мы можем пойти к Эйфелевой башне прямо сейчас. Смотри! Она видна из окна!

– Нет, спасибо, – сказала Джорджия и отошла от бабули.

Она прошла по паркету и упала на диван рядом с сестрой. Пейдж пихнула ее ногой, а Джорджия подползла ближе и опустила на глаза маску.

– Никакого сна! – закричала я. – Вам что, ночи в самолете не хватило? Давайте! Живенько! Вы в Париже!

– Они всю ночь смотрели телевизор, – сказала бабуля.

– Слушайте, – отозвался мой отец. – Я иду в душ, и потом мы вместе идем гулять. У вас тринадцать минут.

Мы согласились. Точнее, дедуля ушел из комнаты до того, как кто-то успел возразить.