Мои. Спор на счастье

И что-то было в ней, в этой женщине невысокого роста с идеально прямой спиной, очками в тонкой оправе и собранными в пучок волосами. Что-то все-таки было.

Притягивала Лиза взгляд бандита Ржавого, так и тянуло смотреть на нее. Хотя, конечно же, смотреть на нее нежелательно.

Лева со своей конопатой рожей и судимостью совершенно не сочетался с Лизаветой Латышевой. Строгая школьная учительница живет в другом мире, а Ржавому оставалось разве что наблюдать издалека.

Чем он и занимался последние сутки. По сути, все уже было решено. Георгий Матвеевич подключил связи, бойцы до клетки не дошли. Весь подпольный клуб разогнали, кого нужно – посадили, кого не нужно – помогли исчезнуть тихо и без свидетелей.

Ильнур слово сдержал, от боя не отказался. Просто бой так и не состоялся, а Латыша отправили отсидеться в теплых странах. Вроде бы даже Ирбис договорился с нужными людьми, чтобы у парня появились денежные контракты, но не здесь, за границей. Подальше от недовольных.

И по идее Лизу и Ваську можно было возвращать домой. Девчонки в безопасности, никто и не вспомнил об их существовании. Но Ржавый не торопился их отпускать. Просто не торопился, и все. Порывался заговорить с Лизаветой. Решил, назавтра сам лично отвезет Латышевых домой. Но что-то не находилось слов у неунывающего Ржавого. Вот такие дела...

Однако Лизавета и не подозревала о мыслях Виткинчука, избегала разговоров, да и вообще держалась на расстоянии. Понятно все, и очень даже справедливо, если разобраться, но Льву почему-то было обидно.

Лева понимал, для него все встало с ног на голову. Кардинально изменилось. И Ржавый толком не разобрался, в хорошую ли сторону.

По привычке перед сном Лева уже разобрал диван в гостиной. У Лизы и Васи была отдельная комната с двуспальной кроватью. И лежа на диване, Ржавому была видна закрытая дверь.

Странно все. Лев чувствовал себя шкодливым пацаном, вроде бы и не успел чего-то глобально неправильного сотворить, а уже совесть мучила.

Нет, надо, походу, поспать. Завтра просто отвезет девчонок домой, извиниться за неудобства, оставит свой номер телефона. Мало ли, какие проблемы возникнут у них. Мужика под боком нет. А Ржавый всегда все уладит.

Виткинчук уже почти засыпал, когда дверь в спальню девчонок приоткрылась.

В темноте было хорошо видно, как через комнату в сторону кухни крадется именно Лизавета, а не Василиса. А Ржавому даже стало любопытно, что на уме у Латышевой. Жажда измучила? Или другая нужда прижала?

Лева, не шевелясь, наблюдал за тем, как Лиза едва слышно открывает один из шкафов. Тянется за чем-то, привстав на цыпочки. Оглядывается, будто проверяет, не разбудила ли она Ржавого.

Взяв полную литровую бутылку, Лиза обхватила ее двумя руками.

Лева едва не заржал. Гадал, она прибухнуть решила? Или компрессом наложить? Мало ли, что в голове у женщины.

И пока Лизавета кралась к дивану, на котором спал Виткинчук, мысли и предположения менялись.

Намерения стали кристально ясны, когда Латышева остановилась прямо у спинки дивана там, где находилась голова Левы.

Сделав глубокий вдох, Лиза приподняла бутылку. Ржавый видел, как женщина крепко зажмурилась. О том, что Лиза не очень хорошо видит его лицо, мужчина догадался чуть позже. Очков на глазах Латышевой не было. А при плохом зрении крайне сложно что-то рассмотреть. Особенно удивление во взоре Ржавого.

– Пистолет дать? Надежнее, – хмыкнул Виткинчук, а Лиза пискнула, выронила бутылку, отскочила от дивана.

Конечно же, бутылка неплохого коньяка рухнула Леве прямо на морду.

* * *

Никогда прежде спиртное так сильно не ударяло в голову Ржавому. В прямом смысле.

Незабываемый момент, и повторить его мужчина не хотел бы. Об этом Лева понял моментально, когда подскочил с дивана, попутно матерясь. Ему казалось, что вместе со скупой мужской слезой у него вытек и глаз. Боль была адской.

– Вы должны нас отпустить! – дрогнувшим голосом заговорила Лизавета, но что-то в интонации заставило Льва замолчать и взглянуть уцелевшим глазом на женщину.

– Верни пистолет на стол, Лизавета, – спокойно произнес Ржавый.

Виткинчук не сомневался, что женщина не станет в него стрелять. Однако дуло оружия, нацеленного в грудную клетку, не радовало.

– Отвезите нас домой! – чуть громче потребовала Латышева.

– Лизка, прекрати кричать. Василису разбудишь! – мягко продолжил Лев, медленно подняв ладони.

Он видел, что Лиза напугана, пистолет дрожал и оттягивал руку. Должно быть, женщина едва ли не в первый раз держит «ствол».

Лева медленно двинулся вперед.

– Стойте на месте! Я буду стрелять! – пропищала Лиза, а Ржавый уже встал вплотную к ней.

Дуло пистолета уткнулось в центр груди, вжалось в ткань рубашки. В полумраке комнаты Ржавый отчетливо видел огромные глазища Лизы, мокрые щеки, закушенные губы.

Выстрелит? Почему-то Лев перестал сомневаться, что Лизавета способна это сделать.

– Ты правда этого хочешь? – тихо пробормотал мужчина.