Мой сталкер

– После завершения дела.

Это будет стоить нам всего лишь какого-то телефона и сережек с бриллиантами.

– Спасибо.

– Соглашение будет в двух экземплярах – для вас и для нас. Они имеют одинаковую юридическую ценность. Вы пока изучайте, я сейчас приду.

– Да, хорошо.

Теперь я одна в небольшой кабинете, уязвима и одинока. Эмоционально мне очень сложно. Пересиливая себя, дочитываю соглашение до конца. Минут через десять Сергей Владимирович возвращается и садится в кожаное кресло.

– Я все прочитала и готова подписывать.

– Хорошо, давайте документы, напишите на бумажке ваш действующий номер и адрес электронной почты, Лариса сейчас все заполнит.

– Да, секунду.

Вкладывая бумажку в паспорт, отдаю его в руки мужчине и снова продолжаю бороться с усталостью.

Сергей Владимирович сразу же возвращается.

– Сергей Владимирович, как он?

– На контакт он идти не собирался, говорю сразу.

– То есть как?..

– Собирался просто официально отказаться от нашей с вами защиты и признать вину. Тогда государство поставило бы ему своего адвоката – а они ни рыба ни мясо, как правило. Ребята, только-только закончившие академию.

– Но вы его убедили?

– Он услышал о вас и помедлил с выводами.

– Сергей Владимирович, он не может сидеть такой же срок, как убийцы. Помогите нам.

– Я вас понимаю и сделаю все возможное. Главное, что он не отказался от нашей защиты. Кстати, он кое-что просил вам передать.

– Что передать?

– Одну секунду. Хорошо, что вспомнил.

Неожиданно замечаю, как моя нижняя губа дрожит, не поддаваясь контролю. Чтобы как-то прекратить это, я начинаю покусывать ее.

Девушка возвращается с двумя экземплярами договора и кладет их передо мной, Сергей Владимирович роется в черном деловом портфеле.

Шариковой ручкой Лариса указывает мне места, на которые нужно поставить подпись, но я могу только наблюдать за Сергеем Владимировичем, который вот-вот передаст мне что-то от него.

Все-таки я ошиблась. Я так сильно ошиблась. Мою любовь не сломали – обида сидит где-то в окопах, не пытаясь выбраться наружу и пойти в атаку. Если бы не эта любовь, меня бы вовсе здесь не было.

Минуты длятся долго.

Лариса выходит из кабинета. Я подписываю бумаги, пока мужчина листает широкий блокнот.

– Вот, держите.

В моей руке оказывается сложенный лист бумаги, исписанный с двух сторон. Оно словно обжигает ладони – как его кончики пальцев оставляли ожоги почти на каждом моем участке кожи.

– Это он передал мне?

– Да, я ждал, пока он напишет.

Вместе с документами кладу письмо себе в сумку. Я не могу читать это здесь. Наверное, не смогу даже дома. Боюсь, что расплачусь, и папа увидит.

– Сергей Владимирович, можете не говорить никому, что я с вами заключила договор? Я не хочу, чтобы папа знал об этом, все-таки он и…

– Не переживайте. Все конфиденциально. О нас знает только обвиняемый.

Больше ни о чем разговаривать не могу.

С дрожащими коленями и гулким стуком в ушах я иду по тротуару, рассматривая массивные здания, которые вот-вот достигнут своими вершинами плотной небесной крышки. Город особенно красив, когда им наслаждаешься. В спешке нет ничего красивого. В спешке город теряет свою суть. Я иду самой длинной дорогой и через Французский бульвар выхожу на Итальянский.

В какой-то из проезжающих машин слышу: «Если солнце уйдет, я сожгу для тебя свое тело». Какие красивые слова.

Снова оказываюсь на конечной станции. На этих трамваях мы могли бы прокатиться тысячу раз, но не прокатились ни одного. Мы столько всего не сделали с ним – не посмотрели три части «Шрека» подряд, не купили блинов на ярмарке, не выпекли рождественские печенья на Новый Год.

Как же сильно мне хочется отпраздновать Новый Год рядом с ним – это мой любимый праздник. Андрей похож на осколок, который не вытащишь, не задев сердца.

Взгляд падает на живот.

Погибать за человека не так больно и страшно, когда знаешь, что все не зря – а это разве не главное доказательство?

Застегивая пальто на все пуговицы, сажусь на парапет возле трамвайных рельс. Пальцы левой руки расстегивают молнию сумки и я достаю листок.

Раскрываю и впервые вижу его корявый почерк…

«Здравствуй, моя принцесса.

Прости за уродливый почерк. Давно не писал ничего от руки. От этого отвыкаешь. Непривычно писать тебе что-то не в цифровом формате. Надеюсь, ты все разберешь.

С другой стороны закона побывать даже интересно.

Не знаю, с чего начать, чтобы ты не скомкала и не выбросила это письмо. Просто прочитай, очень тебя прошу.

Я люблю тебя с самого начала, с момента, когда ты знала о моем существовании не больше, чем о парне интернет-подруги.