Мой стокгольмский синдром

Я искренне расхохоталась. Иногда он умеет рассмешить, даже если и делает это с невозмутимым выражением лица.

– Не угадал, – я обняла его за плечи. – Мне очень нужна плита. И посуда.

Не представляю, как это можно разместить в номере, но одно знаю точно – с местной кухней надо завязывать.

– В бунгало все есть, – равнодушно бросил Джейсон и, освободившись от моих рук, снова шагнул под струю воды.

Впервые за долго время я не обиделась его манере отстраняться, пустившись в раздумья о перспективах. Оказывается, мы будем жить не в отеле. Наконец-то! Никаких звенящих лифтов, снующих с тележками горничных и переполненных туристами холлов. Тишина и покой. Я смогу каждый день ходить к морю! Узнаю адреса ближайших рыбных рынков и буду готовить нормальную еду, от которой во рту не бушует пожар. А по ночам…

– А кровать там удобная? – слова опережали мысли.

Не оценив мой игривый тон, Джейсон сначала закончил мыться и только выключив душ, ответил:

– Похуже, чем здесь.

Но меня уже было не остановить – нарисовав в воображении медовый месяц, я рвалась начать его прямо сегодня. Охота, вазэктомия, издевки Сандры, тайские поставщики – пусть все останется в стороне. Я хочу просто пожить нормально, не думая ни о чем.

– Тогда оставшиеся два дня придется использовать отельную в усиленном режиме, – я прижалась к Джейсону грудью и легко куснула в плечо. – Пойдем?

Подхватив ладонями под бедра и рывком подняв вверх, он прижал меня к стене:

– Кровать подождет.

С довольной улыбкой я скрестила ноги за его спиной. Если Джейсон хочет начать прямо в душевой кабине, не собираюсь ему возражать. Мы и до кровати доберемся – уж я об этом позабочусь.

Конец