Мой странный сосед (СИ)

Приходилось мне туго. Вставала в 4:30 утра, завтракала, умывалась и совершала забег по пугающему лесу. Страх никуда не уходил. Зато сердце, укреплялось. Возвращалась домой в 7:00 вечера. Было ещё светло, поэтому обратный путь у меня занимал около часа. Я шла по лесной дороге и плакала. Выплакивала горькие слёзы обиды и одиночества. Соседей своих почти не видела из-за выматывающего жизненного графика. А когда натолкнулась на Веру Степановну, женщина всплеснула руками и запричитала:

— Вестонька, ты так исхудала, осунулась. Бледная стала, синяки под глазами. Я лишь махнула рукой. Не объяснять же, что женщину никогда не будет красить тяжёлый труд, стресс и недоедание с недосыпом. Приходя домой, просто валилась замертво и вырубалась, едва голова касалась подушки. Уже не до еды было. А остальные перекусы всегда на бегу и все всухомятку, О чём пожаловалась, так это о страхе перед темным лесным утренним променадом. На что Вера Степановна посоветовала сходить к местной знахарке и взять у неё успокоительных травок и возможно, какой-нибудь оберег. Как оказалось, в деревне верили в нечисть, и относились к этому серьёзно и с почтением. А меня даже на смех не подняли.

Решила сходить к ведунье на выходных. Это единственные дни, в которые я могла позволить себе хоть немного отдохнуть, прийти в себя и сделать что-то по дому. Днём в субботу, взяв булку хлеба, как мне посоветовала Вера Степановна, потопала к бабе Гриппе — местной знахарке.

По дороге наткнулась на трёх деревенских жительниц, которые что-то бурно обсуждали.

— Нин, ты слыхала, в соседней Ивановке странное начало происходить. Люди стали в лесу пропадать, скотина волнуется, кричит по ночам. Звуки странные из лесу доносится.

— Слыхала. У меня кума в Марьино живёт — это километров двадцать от нас. Ивановка на север, a Марьино на восток. Так вот, там тоже чертовщина начала происходить. Недели три как. Огни в лесу странные видят, вой, хлюпанья, хихиканья странные какие-то. А неделю назад у них сосед внезапно на лугу умер. Крепкий мужик. Сено для коровы косил и рухнул, как подкошенный. Не чисто здесь что-то. Я куму сегодня утром в городе на рынке встретила, она и рассказала. Люди волноваться начали. Дома на засовы запирают, порог и подоконники солью посыпают….

После подслушанного стало еще страшнее. А я ведь по лесу каждый день туда-обратно шастаю.

Подошла к дому знахарки и нерешительно постучала. Дверь мне открыла женщина средних лет. Странно… Бабу Гриппу описывали чуть ли не дряхлой старухой.

— Слушаю, — окинула меня колким взглядом женщина и поджала губы.

— Э-э-э. Я к бабе Гриппе. Мне соседка посоветовала к ней обратиться.

— Заходите, — махнула рукой женщина, скрываясь в доме.

Я робко переступила порог и бочком просунулась в небольшой коридорчик. Пахло в доме пряно-сладкими полевыми травами.

— Идите сюда, — раздался женский голос из комнаты.

Шагнула в ярко освещенную гостиную. За столом сидела сгорбленная старушка и пронзительно-голубыми совсем не старушечьими глазами смотрела на меня. Вокруг по стенам были развешаны пучки сушеной травы, на полочках стояли баночки с какими-то семенами, ягодами, кусочками чего-то странного, с подозрительными жидкостями и порошками. С шифоньера на меня взирал череп вороны. Я поежилась. Обстановка вгоняла в оторопь.

— Садись, — вполне дружелюбно пригласила меня баба Гриппа, указывая на место напротив.

Я опустилась на стул и вспомнила, что в руках сжимаю булку хлеба.

— Это вам, — протянула буханку.

— Клади на стол, — кивнула старушка. — Зачем пожаловала? Я вкратце описала бабе Гриппе свои лесные походы, страхи и переживания, а также слухи, которые ходят по округе. Знахарка молча кивала и косилась на женщину, которая пустила меня в дом.

— Дочка моя, — проследила за моим взглядам баба Гриппа. Лариса её зовут. Старая я стала, немощная. Пора мне силу кому-то свою передавать. Месяц назад, вот доченька ко мне приехала. Теперь не так страшно.

Лариса, тем временем, взяла какой-то странный веник, корзину и вышла из дома.

— А тебе я помогу. Оберег дам действенный от нечистой силы. Если задумает она тебе зло причинить, то не сможет.

— Нечистой с-силы? — выдавил я. — Мне думалось, во всём дикие животные виноваты…

— Ой ли? Так и думалось? — хитро подмигнула старушонка и выудила с полки небольшой деревянный медальончик на бечёвке. На срезе оберега были начертаны какие-то странные символы. Покрутила медальон в руках, не особо веря, что какая-то деревяшка способна будет защитить меня, от чего бы то ни было.

— Бери-бери и будь спокойна.

— Угу. Ладно. И сколько я вам должна?

— Ни сколько, деточка. Но помни, не снимай оберег ни при каких обстоятельствах. Купайся, спи — всё в нём. И перестань тосковать по бывшему мужу. Плохой человек он. Не достоин твоих слёз. Только сердце зря надрываешь. А плохие мысли, они знаешь, сколько бед принести могут? Отпусти обиду, очисти душу и живи дальше.