Мой судья

— Я буду приближаться к тебе. Буду. И этого не изменить. А тебе лишь стоит смирится. Подумай, на протяжении шести лет я буду приходить сюда и делать с тобой все, что пожелаю, или же мы можем все переиграть. Дам тебе время на раздумья. Недолго. Пару дней. Затем приду за ответом. Только думай хорошо. Не руководствуясь эмоциями, а здравым смыслом. А сейчас я позову надзирателя и он сопроводит тебя обратно в камеру, раз ты так сильно этого хочешь.

Майя

Я вернулась в камеру и только там смогла дать волю слезам. Лилька и без слов все поняла. Я рассказывала ей о своей жизни, о знакомстве с Ромой и его отцом. Обо всем. Она стала для меня настоящей подругой. Родным и близким человеком. Которая не просто делала вид, что слушает, а на самом деле слушала.

— Папаша или сынок? — единственное, что спросила, когда я присела на кровать.

— Рома.

— После встречи с его отцом тебя не так сильно трясло, как сейчас.

— Женя не позволял ничего лишнего себе, а его сын да. Этот ублюдок считает себя чертовым королем мира. Он уверен, что я буду плясать под его дудку. Он хочет быть со мной. Вытащить меня.

— Один уже из их семейства тоже обещал, и что в итоге? Ты здесь. Не надо им верить. Все это не имеет никакого смысла. Ты хоть сопротивлялась? Или же просто смирилась и позволила ему себя трахнуть?

— Мои руки были скованны наручниками. Только сейчас их освободили. Я не могла. Он сильнее. Ты представить даже не можешь, как горели его глаза, когда он, — всхлипнула, не хотела продолжать, посвящать во все подробности. Лиля подошла ближе, присела, обняла, пыталась успокоить. Я разревелась у нее на плече да так, что колотило всю.

— Тише, тише.

— У них здесь все схвачено. Он заплатил, меняя привели и…

— Знаешь, ты права. В первый год моего тюремного заключения ко мне тоже приходил один опер. Слишком сильно я ему понравилась, пока велось расследование. Влюбился, можно сказать. Но ты же понимаешь, они любят нас только тогда, когда засовывают свои члены глубоко в нас и стонут при этом как не знаю кто. Месяц он так приходил, пока я не выдержала и не ударила его в ногу ножницами, которые перед этим хорошенько заточила. После этого весь пыл и желание у него поубавились.

— Это же неправильно. Нельзя так поступать с нами. Мы заключенные, а не живой товар для утех богатых ублюдков.

— А ты это объясни им. Майя, в этой жизни. Да и всегда, во все времена правили те, кто имели много денег. Те, у кого во владениях были земли, на которых пахали рабы.

— И что дальше?

— Я не знаю.

— Почему ты не договариваешь? Скажи правду. Пожалуйста, Лиля.

— Если ты будешь тихой и послушной, ничего не произойдет. Но если ты надумаешь противится, то может все закончиться очень плохо.

— Что ты мне предлагаешь?

— Ничего. Ты сама должна сделать выбор. Не Рома, так рано или поздно сюда нагрянут другие уроды.

— Не пугай меня. Лиля, я и так вся на взводе. Сижу здесь ни за что. Я любила Лизку, я желала ей всегда только самого лучшего. Мы никогда не были врагами. Никогда. Я сама хочу найти убийцу. Но даже нет догадок, кто это. Она не была конфликтным человеком.

— Майя, тебя уже посадили. Понимаешь или нет? Ты можешь доказывать свою невиновность, но уже все решили за тебя. Твой судья и его сынок настоящее зло. Сначала один тебя использовал, сейчас второй пытается владеть тобой. Это не нормально.

— А ты никогда не думала о том, чтобы сбежать от сюда?

— Это не так просто. Мне осталось немного, и я не хочу рисковать. Если даже и получилось бы, это сразу надо менять внешность, документы. Как Майи Ветровской тебя уже не будет существовать на этом свете.

— Так может это и к лучшему? Знаешь, когда я превратилась в блондинку, мне даже нравилось. Правда был парик.

— Майя, ты что это себе уже надумала? Если поймают, тебе не спастись.

— А у меня есть выбор?

Лиля молчит.

— У меня его нет.

Евгений

Рома вернулся домой под вечер, но он даже не поздоровался, быстренько направился в свою комнату. Я работал в кабинете, надо было просмотреть несколько важных дел своих подсудимых.

Но самый главный обвиняемый находился сейчас здесь. Я не буду молчать. Мотив поступка мне понятен, но вот зачем же он решил посадить Майю? В чем логика? Почему решил помешать мне спасти ее, а сам уничтожил? И ведь Майя теперь думает, что это я последняя сволочь! А во всем виноват Рома.

Отбросил папку на стол, поднялся и пошел наверх. Дверь в его комнату была не заперта, поэтому я зашел без спроса. Да и я в конце концов в своем доме! Мы сегодня должны были пойти в ресторан, но он не должен был приходить сюда. Он уже отдельно живет и не зависит от папочки, чего он больше всего хотел. Написал ему сообщение, что надо встретится, и распутать это клубок из тайн. Ион пришел, но сразу поднялся к себе, даже не удусуживаясь поздороваться с отцом. Никакого уважения и воспитания. Хотя, о чем это я?

— Привет, Рома.

— Здравствуй. Ты о чем — то важном хотел поговорить или просто вспомнил, что у тебя есть родной сын?

— Прекращай. Ты и так уже перешёл все границы.

— О чем ты, папочка? Неужели твои люди действительно рыскают везде и уже успели донести, что я навестил Майю сегодня?