Мой суженый, мой ряженый

— Ошибаетесь. Ему вы нужны. А раньше я был нужен. Только… только я этого не понимал. Слишком эгоистичным был, слишком толстокожим. Теперь ничего не исправишь. — Столбовой на секунду смолк, потом проговорил тише. — Знаете, принято считать, что у каждого есть ангел-хранитель. Тот, кто помогает в критический момент, оберегает от необдуманных поступков, незримо присутствует рядом.

— Да, знаю.

— Так вот, у него ангела-хранителя нет. Мы с Зиной в этом виноваты или я один — сейчас это уже не важно. Важно одно — не оставить его наедине с самим собой. Я не фаталист, но предчувствую, что может случиться всякое… Женя, пока мы говорим, поезд уже стоит на платформе.

— Как на платформе? — ахнула она.

— Так. Неужели вы думаете, что я стал бы звонить вам в шесть утра? Отправление в семь десять.

— Это же через сорок минут!

— А я о чем толкую? Нюта позвонила мне двадцать минут назад, как только Женька ушел. Раньше она не могла, он бы не дал.

— С какого вокзала? — отрывисто спросила Женя.

— С Казанского.

— Ладно. Все. — Она швырнула трубку. И тут же поняла, что не узнала ни номер поезда, ни вагон. Но времени на это уже не оставалось.

Женя рывком вскочила с дивана, и ее качнуло. Голова резко закружилась — сказывалось действие «седуксена». Она уцепилась за кресло, прикрыла глаза и так стояла несколько секунд, пока ощущение дурноты не исчезло. Затем стремительно стала одеваться. Забежала в ванную. Мельком глянула на себя в зеркало, ужаснулась тому, какая она бледная, и тут же забыла об этом. Ополоснула лицо, на ходу вытерлась полотенцем, наступила на хвост Ксенофонту, тот дико вскрикнул.

Дверь материной комнаты распахнулась.

— Ты куда? — Ольга Арнольдовна в одной ночной сорочке стояла на пороге и смотрела на Женю с испугом.

— Некогда, ма. Не сейчас. Потом. — Она принялась натягивать кроссовки.

Чертовы шнурки, вечно они путаются, и приходится быть Акопяном, чтобы привести их в нормальное состояние.

— Женя, я должна знать, — трясущимися губами проговорила мать. — У тебя ужасный вид. Ужасный. Ты молчишь все последнее время, я не лезу. Но… может тебе стоит обратиться к врачу?

— Все хорошо, ма. Ты только не волнуйся. Я никуда не денусь, скоро вернусь. — Женя сдернула с крючка джинсовку, взмахом головы откинула назад не расчесанные толком волосы.

Выбежала на площадку. Нажала кнопку лифта. Двери разъехались, она вошла в кабину. Из квартиры напротив появилась соседка, тощая, сердитая женщина неопределенного возраста.

— Женя, подождите меня!

Она надавила на первый этаж и успела увидеть на лице тетки гримасу возмущения. Лифт скрипнул и покатил вниз. Женя смотрела на часы: шесть сорок. У нее есть тридцать минут. Ровно тридцать и ни секундой больше.

Она выбежала на улицу и кинулась к шоссе. Прямо на нее неслась грязная, бежевая «Газель». Женя, не задумываясь, шагнула с обочины вперед. Автомобиль протяжно взвыл и затормозил. Из кабины высунулся разъяренный пожилой водитель.

— Пьяная, что ли?

— Отвезите меня на Казанский вокзал.

Мужик ошалело глянул на Женю.

— Еще чего! Лови себе такси. У меня разнарядка.

— Пожалуйста! — она намертво вцепилась в ручку двери и рвала ее на себя. Та не поддавалась.

— Отойди, мать твою! Сумасшедшая! — водила прибавил пару смачных ругательств.

— Я не отойду, — проговорила Женя очень спокойно. — Другую машину еще нужно остановить. У меня нет времени.

— Да ты кто такая? — он, наконец, глянул на нее внимательней, что-то его зацепило.

— Я Женя.

— Красивая ты, Женя. Только драли тебя, видать, мало в детстве. Запросто могла под колеса угодить. — Мужик почесал в затылке и махнул рукой. — Ладно, садись. — Он снял блокировку.

Женя залезла на высокое сидение. «Газель» рванула с места.

Она снова поглядела на часы. Шесть сорок пять.

— Скорее!

— Она еще торопить меня будет, — ухмыльнулся шофер. — Что за пожар? Опаздываешь куда?

— На поезд.

Он кивнул понимающе.

— Уезжаешь, стало быть. А почему без вещей?

— В камере хранения. — Она ляпнула, чтобы он отвязался. Говорить с ним было выше ее сил.

Машина неслась по пустым улицам. Минутная стрелка неумолимо ползла по циферблату. Шесть пятьдесят. Шесть пятьдесят пять. Семь ровно. Семь ноль три.

— Скорее же! — отчаянно повторила Женя и увидела вдалеке вокзальный шпиль.

Она лихорадочно пошарила в сумочке и вытащив оттуда пятисотку, протянула мужику.

— Ого! — обрадовался тот. — Ладно, подброшу тебя прямо ко входу.

«Газель» сделала крутой разворот и затормозила. Женя спрыгнула с подножки и понеслась к стеклянным дверям. Водитель посигналил ей вслед.

Первое, что бросилось ей в глаза, были большие круглые часы. Они показывали девять минут восьмого.

«У меня есть еще минута», — мелькнуло у нее в голове. Почему-то она была совершенно спокойна. Спокойна и уверена, что успеет. Нельзя не успеть. Просто невозможно. Женя столкнулась с каким-то толстым дядькой, тот больно отдавил ей ногу. Она тихо охнула и побежала дальше, вперед, туда, где висел указатель «Выход к поездам дальнего следования».