Мой сводный американец (СИ)

Боже, что со мной? И двух слов связать не могу. Бесит! Усаживаюсь обратно на диван и по-турецки скрещиваю ноги, продолжая балансировать на грани возбуждения и злости. Знаю, что он сейчас на меня смотрит, улавливаю это на физическом уровне и демонстративно игнорирую напыщенного американца. А он словно нарочно каждый раз с причмокиванием выпускает ложку изо рта. Шумно выдохнув, я на секунду прикрываю глаза. Нет. Теперь вечер испорчен окончательно и бесповоротно.

— Что тебе вообще здесь понадобилось? В доме мало места? — не выдержав, выпаливаю я и поворачиваю голову в его сторону. — Я смотрю свой сериал, вроде, никому не мешаю. И была бы очень тебе признательна, если бы этот вечер провела без тебя.

Его губы дергаются в кривой ухмылке, и Том картинно дергает головой, откидывая с глаз намокшие кудри.

— Думаю, можно начать наше примирение с совместного просмотра фильма. У тебя, кстати, отличный вкус. Я смотрел все сезоны.

От его заявления у меня глаза едва из орбит не вылезают. Час назад он был готов одним только взглядом придушить меня, а сейчас решил помириться? Точно ненормальный.

— Знаешь, — я дотягиваюсь до морковных палочек и, насупившись, поглубже зарываюсь в подушки, — на твои перепады настроение у меня скоро начнется аллергия.

— Ну, меня тоже можно понять. Под мою ответственность оставили младшую сестренку, которая удрала черт знает куда и вернулась только через сутки с засосом на плече.

— Боже, бедняжечка, как же тебе не повезло, — театрально вздыхаю, закатывая глаза, и поворачиваюсь в его сторону. Очень надеюсь, что он прочтет на моем лице просьбу заткнуться.

— Что есть, то есть. — Том одаривает меня сногсшибательной улыбкой, бегло окинув масляным взглядом. — Симпатичная пижамка.

— Да. Тебе бы тоже не помешало приодеться. — Натягиваю вынужденную улыбку и переключаю внимание на экран телевизора.

— А по-моему, я вполне хорошо выгляжу. Твои румяные щечки подтверждение тому, — подтрунивает он.

И даже не глядя на него, я уверена, что этот паршивец сейчас скалится. Я и сама кусаю щеку изнутри, скрывая предательскую улыбку. Ну вот как ему это удается? Собрав в кулак всю волю, я делаю незаметный вдох и снова смотрю на американца.

— Тебе стоит понизить свою самооценку, Томас, а то корона жать начнет, — подмигнув ему, провокационно закидываю морковку себе в рот.

Придется играть по его правилам.

— Боже, что за гадость ты ешь? — изображает он мучительную гримасу.

— Морковные палочки. Это полезней, чем на ночь объедаться высококалорийной едой.

— Обманывай себя, — самодовольно объявляет братец и с наслаждением смакует очередную порцию лакомства. — Ммм, шоколад, коньяк и сыр. Хочешь? — Зачерпнув ложкой соблазнительный шарик, Томми протягивает его мне. — Ну же, Мия. Чикаго. Твое любимое.

Оно и правда мое любимое. Только не из рук этого засранца. Но если я возьму ложку в рот… господи…

Зажмуриваюсь и трясу головой. Ложку в рот. Почему рядом с ним это выражение кажется до жути пошлым?

— Я же вижу, что ты хочешь. Зачем отказывать себе в желаниях?

Вот только чувствую, под этими словами он подразумевает совершенно другое. Достал! Поерзав на месте, подтягиваю под себя ноги сильнее и как бы невзначай заправляю волосы за уши.

— Я последний раз предлагаю, не хочешь мириться, — пожимает плечами, — как хочешь.

— Давай сюда свое мороженое, — цежу сквозь зубы и тянусь за ложкой.

Однако Томми отдергивает руку и сам подносит ее к моему рту. А потом нарочно делает так, что кусочек падает с моих губ на подбородок, и размазывает по нему прохладную субстанцию.

— Я такой растяпа. — Тут же проводит пальцем, собирая каплю мороженого, а после, как ни в чем не бывало, облизывает его и отстраняется. — Давай смотреть фильм. Мой любимый момент.

После длительной паузы дыхание болезненно покидает мои легкие. Серьезно?! Измазал мне лицо, облапил, облизал свои пальцы, а теперь, чистенький и довольный, спокойно улегся на диван! Ну уж нет. Дотягиваюсь до коробки и, подцепив рукой приличное количество сладкой массы, заряжаю прямо в самодовольную физиономию.

— Твою мать! Какого хрена, Мия?!

Не в силах сдерживать смех, я заваливаюсь на спину. Господи, как хорошо-то! Я уже и забыла, когда так беззаботно смеялась. Но мое веселье резко прерывает прохлада на животе. Томми задрал футболку и в ответ размазал пломбир по моей коже.

— Нет! Отвали! — пытаюсь оттолкнуть его сквозь звонкий хохот.

— Поздно, мелкая, — хрипит он и одним рывком делает так, что я оказываюсь под ним. Том нависает сверху, ногами расталкивая мои бедра. На его лице больше нет и тени улыбки. А веселье окончательно заканчивается, когда он зажимает мои руки над головой и опаляет губы горячим дыханием. Проклятье!

— А вот теперь ты расскажешь мне, откуда у тебя на плече этот чертов засос…

Глава 32

Мия

— Слезь с меня! — требую, пытаясь выбраться из-под братца, но почувствовав опасность, тут же замираю.

Твою ж мать.

— Отвечай, Мия, — рычит он и, кажется, достаточно лишь дуновения ветра, чтобы его чертова сдержанность улетела в трубу.