Мой сводный брат – животное

— Эмили, конечно, могла причинить мне вред, но я же человек! А твои родители они же были оборотнями. И, наверное, сильными. Я просто не представляю, как, например, Эмили, смогла бы справиться с Лулу. Пусть даже у нее бы была вспышка ярости, как ты рассказывал было с тобой. Лулу же в несколько раз больше.

— Ты просто хочешь верить в то, что я не убийца. Но в тот день, в доме были лишь родители, и я. Я проснулся голый, на теле мамы, весь в крови! Я убийца, Лулу! И с этим ничего не поделаешь! — Сэм кричал, отворачиваясь от меня. Его сердце под моей рукой застучали быстрее, а в глазах невыносимая боль. Я чувствовала её, как свою. Его мучает то, что он убил родителей.

— Я не верю! Я уверена, что это не ты! Должен быть способ, чтобы ты вспомнил.

— Зачем? Что если ты ошибаешься? Как мне жить с воспоминаниями о том, как я убиваю родителей? Это даже хорошо, что я не помню. Моя память заблокирована, это защитная реакция организма, чтобы не сойти с ума.

— Ты должен вспомнить. Как только это случится, ты узнаешь настоящего убийцу.

— Я все детство провел у психологов, по которым меня таскал Бэзил. И ничего!

— А гипноз? Вы его пробовали?

Сэм

Я злюсь на Бьюлу. День был просто чудесным, зачем она завела этот разговор? Сковырнула незаживающую рану. Я живу с клеймом убийцы самых дорогих людей. Каждый день воспоминания об этом ужасном дне, когда я понял, что совершил, бередят душу, иногда лишь забываюсь, как сегодня, и она напомнила, вскрыла старую болячку.

— Что мне даст этот гипноз?

— Ты вспомнишь.

— Я не хочу вспоминать, не хочу ничего знать. Мечтаю забыть это, навсегда! — я соскочил с кровати, подошёл к окну. Боялся быть близко к Бьюле, в моменты вспышки ярости. Прижался лбом к холодному окну, пытаясь успокоиться.

Я бы сам хотел поверить в эти сказки, которые придумывает Бьюла, пытается обелить меня. Я не достоин её, моей чистой девочки. С рождения убийца, животное, создан лишь уничтожать.

Выдыхаю горячий воздух, он мутным пятном ложится на стекло, закрашивая даже свет яркой Луны. Вытираю рукой. И вот, могу рассматривать вид из окна. Как чернильного цвета волны покрывает перламутровый свет Лунной дорожки, а чёрное ночное полотно неба, украшают звёзды, блестят яркими бриллиантами. То же просит меня сделать Бьюла, стереть мутное пятно прошлого и рассмотреть неприглядную даль детства.

— Сэм, — поворачиваюсь на ее голос. Бьюла прыгает на одной ноге ко мне. Спотыкается, едва успеваю её поймать.

— Зачем ты встала? С ума сошла? Убиться хочешь? — отношу её обратно на кровать. Хочу отстраниться, но она обхватывает мою шею.

— Ты меня не слышишь, Сэм. Я знаю, что ты не мог. Когда меня хотел изнасиловать Стас, ты был в ярости, но сдержался, когда отец меня избивал, ты же не убил его одним ударом, хотя знаю, мог бы.

— Я просто хотел его помучить.

— Нет. Ты просто не смог это сделать, потому что в тебе очень много человеческих чувств. Ты уважаешь жизнь.

Послушай меня, — она взяла в плен нежных пальчиков мое лицо, заставляя смотреть на ярко горящие сапфиры. Чистые, ясны как слеза. — Ты не мог! Ты бы физически не справился с родителями. Я видела как Вальтер и Майкл дрались. Они сильные волки, уверена твои мама с папой были такими же. Они легко справились бы с тобой. Ты бы не смог нанести им смертельные раны. Давай хотя бы попробуем? — её слова развеяли пепелище внутри меня, где робко зарождалась надежда, что она права.

— Хорошо. Давай.

Бьюла, довольная своей победой, улеглась мне на грудь, положив больную ногу на бедра. Я поглаживал её, слушая мерное дыхание моей девочки. Мне так и не удалось толком заснуть. Всю ночь я прокручивал в памяти свое детство, пытаясь прояснить что-то сам, без вмешательства мозгоправа — не получалось. Я в мельчайших подробностях помнил день их смерти.

Утром мама приготовила яблочный пирог, отец всё время отвлекал её от этого занятия. Ловил обнимал, целовал в шею. Её мелодичный смех разливался по дому. Он шептал ей что-то на ушко, пока я играл со своей машинкой на пульт управлении. Они выглядели счастливыми и влюблёнными. В обед, мы пошли в лес. Родители обернулись в волков, папа катал меня на спине, а мама лизнула меня в лицо. Помню как хотел стать волком. Так и случилось этим же вечером. А дальше пустота.

Днём, рассказал Майклу о нашем разговоре.

— Я полностью согласен с Бьюлой. Никогда не верил, что родителей убил ты. У меня есть знакомый психиатр. Он оборотень, так что ничего сенсационного в твоих воспоминаниях не найдёт. Я наливаю в кружки чай, мы сидим вокруг круглого стола.

Алан подбегает к Бьюле, и опустив взгляд, протягивает букет из разноцветных листьев.

— Кажется, у меня тоже появился серьезный противник.

— Да, — улыбается она, крутит в руках букетик. — Тебе не позавидуешь.

Бьюла общается с Вальтером, пока мы с Лулу и Демитрием, обсуждаем строительство. Краем уха вслушиваясь в их разговор.

..— Вы же раньше были человеком. Как происходит это обращение в оборотня? А это больно?

— К чему эти вопросы, Бьюла? — делаю глоток чая и пристально сканирую её.

— Я знаю, про Мстислава и его требования.

— И?

— Я хочу попробовать.