Мой сводный братец

Он же ходячий секс, в каждом его движении сквозит сдерживаемая сила, раскованность, мускулы незримо перекатываются под кожей. Он знает, что делать с девушкой в его постели. Но почему он не смог разжечь меня? Или он не был таким опытным и уверенным в себе, как сейчас? Нет, он умело ласкал меня, мучительно долго и нежно изводил. Но в самый ответственный момент во мне как будто отключили электроэнергию. Значит, дело во мне…

Павел не отрывал от меня восхищенных глаз. Мой новый образ его интриговал и заводил, я это видела. После кафе он предложил нам сходить в кино. Но Альфие уже нужно было уходить, она встречалась с Матвеем в другом месте. А Лера, сославшись на подготовку к коллоквиуму, ушла домой. В итоге, мы пошли в кино вдвоем. Я выбрала для просмотра психологический триллер. Мне нравится пощекотать себе нервы.

— А ты не перестаешь меня удивлять, — сказал Паша, гипнотизируя меня горящим взглядом. Я улыбнулась. Мне было немного неловко, я не знала, как вести себя с этим парнем. Как с другом? Делать вид, что мы не занимались сексом, не целовали друг друга самозабвенно, до головокружения?

Мы сели на средние ряды, Павел отошел, чтобы купить нам попкорна и пепси. Когда он пробирался назад на свое место, девочки, сидящие сзади, зашептались:

— Смотри какой парень! Красавчик!

— Вот бы мне такой попкорн носил!

Мне стало смешно. Паша умел нравиться девочкам.

Кино попалось интересное. Сюжет меня затянул. Мы с Павлом тихо обсуждали героев и неожиданные повороты в фильме. Парень склонился ко мне, чтобы быть поближе, и что-то говорил на ухо. Он не распускал рук, но глазами всё время ласкал мое лицо, смотрел на губы, незримо гладил взглядом шею. Мне было весело и немного волнительно. Мужское внимание всегда приятно, даже если я знала, что дальше взглядов дело не зайдет. Я не допущу.

Периодически я включала телефон, чтобы посмотреть, не пришло ли сообщение от Макса. Но он даже не открывал мою фотографию, которую я ему отправила. Весь день он был настолько занят, что даже не смог прочитать сообщение. Интересно, чем? Нежит Маню в своих руках? Не может оторваться от ее губ?

Когда сообщение все-таки пришло, я вздрогнула и быстро открыла его. Павел покосился на меня, но отрываться от фильма не стал.

Макс никак не прокомментировал фотографию, только написал:

«Где ты?»

Я подумала и закрыла сообщение, ничего не ответив.

С кинотеатра мы вышли довольные, Павел осторожно взял меня за руку, и, на секунду замявшись, я не стала ее убирать. Мы взрослые люди, я не буду вести себя, как перепуганная девочка. Весело переговариваясь, мы спустились на первый этаж.

— Я тебя подвезу, — сказал он.

— Ты на машине?

— Да, наконец-то, получил права, — рассмеялся он.

На улице было уже темно. Снег тонким прозрачным слоем покрывал асфальт. Холодно и бездушно светила луна. Парень мягко обхватил мою озябшую ладошку своей широкой теплой ладонью.

Мы подошли к парковке. Паша разблокировал белую шевроле круз.

— Красивая машина, — заметила я, усаживаясь внутрь.

— Родители подарили, — признался Павел. Его родители занимались бизнесом и могли позволить такие подарки.

Мы мягко тронулись с места. Паша расслабленно положил руки на руль. Дорога была практически пустой. Свет от фар редких встречных машин выхватывал застывший в воздухе мелкий снег и бесцеремонно заливал искусственным сиянием наши лица.

Я смотрела на парня, сидящего рядом. У нас могло бы всё получиться, мы могли бы быть счастливыми. Неизвестно, что стало бы с нами за этот год, но, возможно, мы бы прожили его вместе, рука об руку. А теперь рядом со мной сидел чужой человек. Красивый интересный парень. Но он был мне незнаком, по сути я не знала о Паше ничего. Те отрывки, которые я изучила о нем, когда мы встречались, давно уже пожелтели и потонули в водовороте бесконечных дней. Любит ли он, по-прежнему, убойный двойной эспрессо без сахара? Ненавидит ли он до сих пор кинзу? Кайфует ли, как и раньше, от классической музыки? Или его вкусы поменялись? А в девушках он также ценит юмор и честность? Или за этот год он стал искать в спутницах другие качества?

Хотелось ли мне заново узнавать этого молодого мужчину, вторгаться в его вселенную? Я задумалась. Нет. Единственный мужчина, которого я хотела познать, понять и принять, был Макс. Непонятный, непостижимый, неуловимый, сокрушительный, жестокий, нежный, безжалостный, выворачивающий руки и перекручивающий душу…

Павел оторвался от дороги и задумчиво посмотрел на меня. Будто услышав мои мысли, он неожиданно спросил:

— Кто Макс тебе?

Я невидящим взглядом уставилась вперед. Я не знала ответа на этот вопрос. Кто он мне? Сводный брат? Парень? Друг? Любовник? Желанный мужчина? А кто я для него? Смогу ли я задать ему этот простой вопрос? Не смогу. Потому что боюсь услышать честный ответ. Потому что боюсь отвернуть его от себя своими «чисто женскими» вопросами — кто я для тебя? Ты меня любишь? К чему мы идем? Эти точные, острые, как бритва, вопросы раздражают и напрягают мужчин.

Подумав, я озвучила Павлу то, что лежало на поверхности, боясь копнуть глубже.

— Сводный брат.