Мой Сводный Лёд

Не зря он об этом вспомнил так ярко. Точно не зря. Внезапно я начала вспоминать. Кусочки пазла складывались в общую картину, и теперь я видела всё под другим углом: не ненависти к Лирею, а под углом неприязни к Эрмесу. Теперь он уже виделся мне злодеем, и вдруг с этой точки зрения весь пазл сложился. Всё встало на свои места.

— Это ведь ты тогда в конце осени сделал так, чтобы я упала? Я подумала, что Лирей зачаровал лужу, превратив её в лед, но ведь всё могло быть иначе. Ты увлажнил грязь, сделав её скользкой. Я поскользнулась, этого было достаточно, — я сама была удивлена своим прозрением и корила себя, на чём свёт стоит. — И тогда, в болоте… ты ведь водник. Это ты потянул меня в обратную сторону! Ты всё это время вызывал во мне ненависть к Лирею. Ты не любишь меня, ты лишь хочешь быть лучше него! Обладать тем, что любит он!

Мною. Эрмес молчал, но был мрачнее тучи. Я чувствовала, что нахожусь на грани истерики. Как же больно! Почему же я раньше всё это не осознала? Постоянно цеплялась за свою мнимую ненависть к Лирею Эквуду, стараясь сосредоточиться на этих чувствах и не замечать своей смертельной метки, хотя, если бы не она, я бы увидела, как тепло относится ко мне Лирей.

— Я действительно люблю тебя, Эльена, — тихо прошептал Эрмес и присел передо мной на корточки. Из зала донеслись аплодисменты — белочка заканчивала своё выступление. Но всё это было так далеко от меня, от той реальности, в которой я поневоле жила здесь и сейчас. — Сначала я хотел лишь досадить Эквуду. Он бесил меня лишь своим существованием. Он — воплощённый дракон, а я… во мне магия затихла. Но не только в этом дело. Лирей любитель нарушать правила, но при этом он не любит, когда другие ошибаются. Считает, что всё должно быть идеальными.

В этом весь Лирей. Теперь я понимала, что это во многом из-за его отца. Он действительно нарушал правила, но ведь если бы кто-то сообразил вне рамок своего мировоззрения, то может и смогли бы спасти Эквуда-старшего тогда, на разломе. Поэтому Лирей старался быть лучше, сильнее, выше. Он старался, как мог. А зависть других… лишь побочный эффект его великолепия.

Я внезапно почувствовала такую жалость и презрение к Эрмесу, что не сдержалась:

— Ты никогда не будешь лучше него. Ты всегда будешь в его тени. Лирей — лучший. А ты даже хорошим другом быть не сумел.

Эрмес сжал челюсти. На лице заходили желваки, и внезапно он выбросил руку вперёд. Я не успела ничего сделать, он схватился за мои кулоны, заключив их в кулак.

— Это ведь подарок Эквуда? Я видел, как он покупал точно такой же кулон.

Я распахнула глаза. Лирей?.. Он заказал доставку, но не сказал, от кого…

Но Торду было плевать на мои размышления, он продолжил:

— Что ж, хотя бы так отомщу тебе за твою лживость, Эльена.

Я ощутила поток магии. Даже вскрикнуть не успела — оба кулона осыпались на пол деревянными и каменными осколками. Я открыла рот, смотря вниз, и пытаясь унять нарастающую панику.

— Что ты наделал? — прошептала я.

Голос звучал хрипло, а из глаз брызнули слёзы. Моя жизнь разрушена…

Я смотрела на щепки дерева, переводила взгляд на осколки камня. Неужели это подарок Лирея? Как же я была слепа!

— Что ты наделал, Торд?!

— Лишь отомстил, — рыкнул Эрмес и поднялся на ноги. — Не стоило тебе играть со мной, Эльена.

С этими словами парень обошёл меня. Я осталась сидеть на полу, молча глотая слёзы. Цепочки с шеи сняла, а доставать осколки не решилась, да и как? Там лишь щепки и крошки.

Я сама виновата в своих бедах. Мне действительно не стоило играть с чувствами Эрмеса. Пусть даже этих чувств на самом деле и не было, он их лишь придумал.

Поднявшись с места, я утерла слёзы и направилась в холл, слегка прихрамывая, — возвращаться в зал не хотелось. А с Лиреем успею ещё поговорить. Теперь это всё не к спеху. Амулет разрушен, я не смогу спасти свою жизнь. И виновата во всём я сама. Я не смогла отличить настоящие чувства от фальшивых.

— Эльена-а-а! — услышала я голос позади себя, а после мне на плечи прыгнула белка. — Нет, ты это слышала? Я была великолепна! Меня все слушали! Ух, какая я крутая!

— Ты лучшая, Дара, — кивнула я и улыбнулась белке.

Дара застыла, прищурилась и посмотрела мне в глаза.

— Ты что, плакала? Чего это ты? Из-за Лирея?

Ох, в этот раз из-за Эрмеса.

— Не важно, — качнула я головой и присела на слюдяных ступеньках. — Споёшь мне что-нибудь весёлое?

— Обязательно. Дважды. Нет, трижды. Но после того, как ты расскажешь мне, в чём дело.

Я вздохнула. И протянула запястье — Дара ничего не увидит, но я знаю, что метка по-прежнему там.

— С детства на мне смертельная метка. Родители пытались найти способ её снять, и вот в этом году маме удалось. Она привезла медальон Мойя. Но чтобы его активировать, нужно было поцеловать любящего парня при полной луне при смене года — это как раз через… через пятнадцать минут.

— Тогда чего ты делаешь здесь, со мной, а не стоишь рядом с Лиреем?

Неужели даже Дара поняла, что мой сводный Лёд в меня влюблён?

— Эрмес разбил медальон, — призналась я и опустила голову.

Белочка присвистнула.

— Ну и дела-а-а. Подожди здесь. Я сейчас.