Мой сводный секрет

Бью парня по ладоням, выворачиваюсь из захвата. Отхожу на два шага, ближе к лестнице. Если снова полезет обниматься – побегу вниз, к гостям.

– Хватит, – прошу, потому что во мне не остаётся сил бороться. – Просто не лезь ко мне, Белый. Было и было, я всё уже забыла.

– Не забыла, – он улыбается, знает, что прав. А если забыла, так я напомню, – делает маленький шаг ко мне. – Как я заплетал тебе косички, – ещё один, почти незаметный. – А лучше момент, когда они растрепались.

– У меня парень есть. Всё, опоздал. Я месяц не ждала тебя у телефона.

Ждала, на самом деле. Сжимала в руках мобильник, посматривала на тёмный экран. И постоянно проверяла, не отключила ли случайно звук.

Знала, что он не позвонит. После такого обычно выбрасывают из головы случайные знакомства и живут дальше. И я жила. Просто с телефоном в руках.

Первые две недели, после этого другие заботы появились. И Белый больше не входит в список приоритетов.

– Парень? Помнишь, что я тебе тогда сказал?

Помню, каждую секунду того вечера помню. От момента, когда он подошел ко мне на танцполе к тому, когда мы за руки шли по ночному городу. И слова его, конечно, тоже помню.

– Так он и втащить может. Не лезь ко мне.

– Видел я твоего Санька, Эль. Хиляк, не дотянется со своими ударами. Я не лгал, собирался позвонить. И позвонил бы, если бы телефон не посеял. Но не через Давида же было номер узнавать.

– Не приплетай сюда моего отца! И шантажировать не смей, что ему всё расскажешь. Он военный, у него ружьё есть. И ты больше пострадаешь.

По-детски прикрываюсь папой, используя как щит. И лгу ведь, в такой ситуации на меня все шишки посыплются. И увернуться будет сложно.

Но Белый кивает, слабо принимая угрозу. Не перестает улыбаться или оттеснять меня к стене. Словно на него совсем не действуют слова.

– Слушай, нам было хорошо, но мне больше не интересно. Я тебе всё сказала.

Интересно, даже слишком. Этот парень из тех людей, кто одним видом притягивает взгляд. Сначала татуировками, кажется, что с детства забиваться начал. Потом коренастой фигурой, широкими плечами и этими невозможно длинными пальцами.

А после добивает ямочками на щеках, как финальный гвоздь в остатки моего разума.

И скучала я по нему, даже слишком. Так не скучают по незнакомым парням. А мне с ним было хорошо. Могла быть хорошей-плохой девочкой Эммой, которая не думала о будущем.

Просто жила моментом, наслаждалась.

– О, вот ты где прячешься, – тётя поднимается к нам, ставя точку в разговоре. – Там сейчас всё уже начинается, гостей собирают у арки. О, Эр…

– Дина, ещё раз спасибо вам за помощь. Очень признателен, все дела. А вы не подскажете…

Белый уводит тетю, пока я глупо моргаю им в след. И что это было? Испугался, что я сейчас начну рассказывать, как гость со стороны Софи приставал ко мне?

Всё равно, главное у меня есть время прийти в себя. Переплести косички прямо в коридоре, пригладить край платья. И отдышаться, сжимая перилла пальцами. Кондиционер бьёт прямо в лицо, а я жадно вдыхаю холодный воздух.

У меня отец женится.

Предстоит знакомство со сводным братом.

А я всё не о том думаю.

О Белом, которого не ожидала больше видеть. Он был моим секретом, которым делятся только с подругой. На девичнике, под покровом ночи и когда состояние «позвонить бывшему». Ну или рассказать о том, как я измену бывшего переживала.

С кем.

– Эмма, ну ты идешь? – Саша стоит на первом этаже. Ждёт, пока я спущусь за ним. – Все уже занимают места поближе к арке.

– Иду. Не трогай меня.

Рычу на него, но застываю. И сама хватаю парня за ладонь. Она едва потная от жары, хочется вырвать и вытереть о ткань. Но лишь крепче сжимаю. Мне сейчас нужна хоть чья-то поддержка. И вид нормальных отношений.

Чтобы ни отец не догадался о лжи, ни Белый.

Второй меня волнует больше всего.

Чтобы он оказался дальним родственником какого-то дальнего друга Софи. И мы увиделись, максимум, на фарфоровой годовщине свадьбы.

Почему-то я не сомневаюсь, что Софи и отец протянут столько вместе. Они выглядят действительно счастливыми, светятся. И приносят друг другу клятвы.

Впервые вижу, чтобы отец волновался. Говорит четко, выправка военная. Но сглатывает в перерывах и не сводит взгляда с невесты. Это мило, на самом деле.

А меня тошнит.

Но это из-за токсикоза, который стараюсь подавить. Ищу глазами официанта с напитками. Говорят, что лимон помогает в таких делах.

Мне поможет только дар от Господа в виде мозгов.

– Горько!

Кричу громче всех, хлопая в ладоши. Поддерживаю общее веселье и отсчитываю время, когда можно будет вернуться домой.

Переодеться в мягкую пижаму, найти баночку мороженного. И включить мелодраму.

Классический набор депрессирующей девушки.

– Эль, давай поговорим, – Саша предлагает, когда утихают поздравления.

Да что же все сегодня разговорчивые такие.

Мне тишина нужна, голова кружится.

А все лезут.

– Не о чем говорить, Саш. Мы всё обсудили, когда ты собирал вещи на улице. Если не хватило, то ты приезжай с чемоданом. Я повторю.

– Я понимаю, что ты сейчас бесишься.

Бесишься и перебесишься.