Мой сводный

Кисляев расстегивает ширинку и вываливает эрегированный член. Он у него достаточно толстый и выглядит угрожающе. Следом достает презерватив и натягивает его на себя, приговаривая:

- Проблемы ни тебе, ни мне не нужны, потрахаю тебя в гондоне.

Буквально секунда и он насаживает меня на член. Становится больно. Непривычно.

Мой первый и единственный мужчина был Максим, и эти новые ощущения пугают меня и кажутся странными. Федя груб и резок. Он заботится лишь о своем удовольствии, вбивая в меня свой толстый стояк. Резкими глубоки толчками пронзает меня, повторяя при этом, что наконец-то он заполучил желаемое.

- Я сейчас кончу, - шепчет у уха, - как бы хотел в тебя выстрелить без резинки, - продолжает и резко затихает, максимально вжавшись в меня, следом его тело дергается в конвульсиях, и я понимаю, что он кончил.

Он обмякает, а я начинаю плакать.

Как же это все унизительно.

После секса Федя дает мне влажные салфетки и говорит:

- Это оказалось даже лучше, чем я думал. Внутри ты такая узенькая, девственница что ли была до Макса? – с ухмылкой интересуется.

- Отстань, - отвечаю сухо.

- Перестань, тебе тоже понравилось, так текла, от одного этого можно обкончаться, - продолжает веселиться, застегивая ширинку.

- Я не буду это обсуждать, - нахожу порванные трусики и забираю их в сумочку. – Тема отчисления закрыта, так понимаю?

- Я свое слово держу, - отвечает Федя. – Макс останется на обучении, думаю, даже помогу ему деньжатами, пусть ни в чем себе не отказывает и девочку свою сводит в ресторан или кино, да, малышка? – продолжает глумиться.

- Отвези меня домой, - еле шепчу. Хочу поскорее в душ и смыть с себя грязные прикосновения Феди.

- Поехали, теперь можно и музыку включить. Кстати, хотелось бы знать, как ты сосешь, не против повторить как-нибудь наши приключения? – поворачивается и нагло смотрит в мои глаза.

Клянусь, будь у меня сейчас нож в сумочке, я бы его всадила в шею Кисляева, не задумываясь.

Глава 22. Ася

Два года назад

Наконец-то Кисляев привозит меня к дому. Всю дорогу он пытается острить и разговаривать на посторонние темы, но выходит это у него плохо. Отвлечь от того, что он со мной сотворил - не выходит.

- Да че ты драму корчишь? Ничего не произошло. Потрахались, получили удовольствие. Ведешь себя как девственница патриотка. Макс никогда не узнает нашу маленькую тайну, обещаю. А слов я не нарушаю, - произносит, паркуя авто у моего подъезда.

- Замолчи, я не хочу слышать тебя, - произношу на автомате. – Ты мне противен.

- У-у-у, какая грозная, - хохочет Федор.

Тварь.

Как он может?

Федор практически изнасиловал меня, использовал в своих целях, принудив сделать то, чего бы я никогда не совершила, если бы не его давление и грязные манипуляции.

- Открой дверь, - прошу Кисляева.

- Не поцелуешь меня напоследок?

Поворачиваюсь и плюю в лицо Феди. На минуту он впадает в шок и пялится на меня злющими, как у демона глазами. Затем начинает хохотать.

- Бля, а ты резвая, но! – молниеносно хватает меня за подбородок крепкой хваткой. Чувствую острую боль. – В следующий раз за подобное ты получишь оплеуху. Мощную и болезненную. Поняла меня?

- Поняла, - произношу шёпотом.

О каком следующем разе идет речь?

Я не хочу видеть, слышать и знать это чудовище.

- Не корчись, ты так стонала на моем члене, что никогда не поверю, что тебе не понравилось, - продолжает муссировать тему секса.

- Открой дверь, прошу тебя, - практически плачу.

Замок в двери щелкает, и я спешно покидаю авто. Тороплюсь к подъезду, переживая, что Федя попытается меня догнать или, что еще хуже, проникнуть со мной в квартиру. Чувствую, что этот утырок просто так не успокоится.

Захожу домой и закрываю дверь на все замки. Меня бросает то в озноб, то в жар, не могу совладать с собственными эмоциями.

Трясущимися руками ставлю на подзарядку телефон. Аппарат включается, и следом летят пропущенные звонки от Макса и сообщения.

Не в силах их открыть, сгорая от внутреннего стыда, иду в душ.

Стою под каплями горячей воды и рыдаю навзрыд.

Не представляю, как теперь жить с тем, что со мной произошло. Хочется с кем-то поделиться, но я боюсь. Никаких доказательств насилия нет, я вроде как и сама согласилась на близость с Кисляевым, но… Что тут говорить? Это все случилось только под давлением.

Мне стыдно.

Кожа словно грязная, а я измазанная в дерьме. Именно так себя и ощущаю.

Я изменила Максу.

Как теперь смотреть в его глаза? Обнимать? Заниматься любовью?

Я пошла на этот шаг ради него, но в то же время предала его.

Поймет ли он? Не думаю.

Да и рассказывать подобное нет смысла.

Выхожу из душа и кутаюсь в теплый халат. В комнате тепло, но меня дико знобит.

Сажусь в кресло и беру в руки телефон.

Открываю сообщения и начинаю читать. Пролистав несколько типичных «Где ты?», дохожу до странного, в котором Макс извиняется, что не сможет меня встретить, так как Кисляев попросил его об одолжении. Следом объяснение, что он едет за город, отвезти какие-то материалы отцу Феди, потому что друг занят на учебе.

Меня словно прошибает током.

Нет никакой больной мамы.

Федя обманул меня. Он соврал!