Мой сын – Илон Маск. Как воспитать гения

Мэй рано окунулась в мир гламура и больших надежд, но это не сбило с пути юную леди. Несмотря на довольно плотный график работы, она выкраивала время для учебы. Она прекрасно понимала, что модельная карьера недолговечна. И что если упустить момент, когда можно поступить в колледж или институт и получить хорошее образование, чтобы открыть себе дорогу в будущее, то закончится блестящая жизнь очень быстро и перспектив не останется никаких. Мэй видела, как заканчивают в тридцать лет бывшие красавицы. Хорошо, если им удается вовремя и удачно выйти замуж, пристроившись в роли домохозяйки с кредиткой мужа. Но что, если нет? Если вздорный характер или обстоятельства помешали найти ценителя модельной внешности и тридцатилетие приходится встречать в одиночку, ужасаясь от леденящего чувства пустоты и неизбежности?

Мэй все это понимала, взвешивала и оценивала. Поэтому каждый день, несмотря на занятость и усталость, брала в руки книги. Ее называли ботаником, и она только смеялась над этим прозвищем. Она корпела над математическими формулами, рассчитывая обмен веществ и гликемические индексы продуктов, сочетания химических формул основных элементов, входящих в витаминные коктейли, и принципы их взаимодействия. Мэй решила стать диетологом. Зная о мире красоты многое и родившись в семье потомственных врачей, она выбрала ту специальность, которая сочетала в себе все ее познания и увлечения.

Мэй находила время для занятий, несмотря ни на что. Ей не хватало времени на то, чтобы встречаться с молодыми людьми и заводить романы, у нее не было времени на то, чтобы покрутиться у зеркала или посмотреть телевизор. И она не вышла замуж за нефтяного магната. Она выбрала себе в спутники Эррола Маска, который просто упорно добивался ее признания, руки и сердца. Он семь лет безропотно ждал, когда настанет его час. И этот час настал.

Мэй была хорошей женой, хозяйкой и мамой. Со всей ответственностью она отнеслась к своим новым семейным заботам. Она родила двоих сыновей и умницу-дочку. Очень многому старалась научить детей сама, не доверяя школе или частным преподавателям. Она понимала, что ее дети растут особенными, и защищала их от нападок завистников. Мэй тоже была особенной женщиной, которой было, по сути, тесно в Претории, но она просто не понимала, как можно вырваться из этого города и убежать от тяготящего ее бытия. Возможно, будь у нее чуть больше времени на размышления или чуть меньше забот об учебе, она бы приняла контракт какой-нибудь нью-йоркской фирмы, агентства в Калифорнии или в Париже. Но Мэй не могла бросить учебу, поэтому упустила свой первый шанс. Однако не потеряла надежду однажды сделать свою жизнь такой, какой мечтала.

Тем временем Эррол решил, что с модельной карьерой закончено, и уже расслабился, подумав, что его жена станет домашней послушной клушей, только красивой, как модель. Но не тут-то было, Мэй после рождения троих детей снова вышла на подиум и снова оказалась под прицелом фотокамер. Можно ли было представить себе такое в эпоху, когда моделей плюс сайз еще не было? Невероятно, но да – именно вместе с Мэй появилась новая мода, на женщин в теле и в возрасте. Таких, какими были главные покупательницы модной одежды. Да, говорили производители и продавцы, каждая женщина любит смотреть на изящных юных моделей и представлять на их месте себя, но чтобы представить одежду на себе, нужны другие образы. Мэй Маск благополучно стала одним из таких образов, одной из первых моделей плюс сайз.

Именно возвращение в карьеру предопределило ее семейное будущее, Эррол не простил ей выбора между домом и работой. И ушел из семьи. Мэй не сдавалась. Не жаловалась и не говорила, как ей тяжело. Ее дети даже не знали, каких сил матери стоит их содержание и учеба. И каких душевных сил ей стоило детское предательство, когда Илон и Кимбал после увещеваний бабушки (свекрови Мэй) уехали жить к отцу, бросив мать и сестру.

Мэй никогда не попрекала их этим поступком. Она понимала, что в том возрасте, в котором были мальчики, жизненного опыта для оценки событий еще мало. Она расстраивалась, но знала, что надолго ее сыновей не хватит, и так случилось. Они вернулись, чтобы уже больше никогда не бросать свою мудрую и все понимающую маму. Илон и Кимбал даже не представляли себе, сколько труда впоследствии мама Мэй вложит в их бизнес, в дело жизни одного и второго. Сколько ей понадобится сил, денег и веры в своих гениальных детей, чтобы они смогли пробиться через каменные стены непонимания.

Мэй удивительным образом сохраняла всегда исключительно позитивный настрой и всегда жила в режиме бесконечного, безграничного оптимизма, насколько бы ни была ее судьба сложной и запутанной. Улыбаясь и бодро глядя вперед, эта женщина никогда не говорила, что ест на завтрак корку сухого хлеба. Как и не говорила, что спит под тонким одеялом, не имея возможности купить другое, потеплее. Она соглашалась на работу, где мало платили, но могли устроить на учебу ее детей. Для нее важнее было будущее ее семьи, нежели дорогая мебель и мягкая постель.