Мой сын убийца?

– Больше ты ничего не знаешь? Вошел Джонсон с дымящимся кофе.

– Спасибо, Джонсон, я выпью кофе. Ты можешь идти. Когда он вышел, она тихо спросила:

– Ты в самом деле уверен, что Билл не виноват?

– Конечно.

– Но ведь ты же сам его выдал. Так мне сказали. Когда ты пришел, увидел распростертого Ронни и револьвер, то вызвал полицию.

– Да, тогда я считал, что он должен расплатиться за это. Пойми меня. Эта история с Фелицией, мои с ним ссоры… Я думал: какая мать, такой и сын. И из-за этого погиб и Ронни! Я простить себе этого не могу!

– Жак, почему ты все время берешь на себя вину других? Ты выдал Билла, потому что думал, что он убил Ронни. Это была твоя обязанность, за что же ты себя мучишь?

– Да, я замечательный человек, ведь моя жена выскочила в окно, а сына арестовали по обвинению в убийстве!

– Жак, почему ты эти грехи взваливаешь на свои плечи? По-твоему, во всем виноват ты. Все кругом безупречны, а ты один виноват. Это все из-за Фелиции? Ох, если бы ты мог понять…

– Что понять?

– Ты любил Фелицию. Это была удивительная любовь. А сейчас?

– Что сейчас?

– Сейчас ты ненавидишь и ее, и себя. Ты все обратил против себя.

– Я стараюсь не думать о ней.

– Но это тебя угнетает. Это повлияло на твои отношения с Биллом.

– Анни! Давай прекратим. Фелиция – это старая история.

– Потому что она умерла? – придирчиво спросила Анни. – Значит, и Ронни тоже старая история?

– Нет, конечно. Анни, мне надо увидеться с Жанной. Может быть, она что-нибудь знает?

– До свидания, Жак, но не очень-то надейся… Что прошло, того не вернешь. Но должна же я о ком-то заботиться. Кроме тебя, у меня никого не осталось.

ГЛАВА 15

Я вышел, с грустью думая о доброй Анни, ее чуткости и последней фразе: «Не очень-то надейся, Жак…» Что это могло означать? Она была уверена в виновности Билла?

Я позвонил к Лейгтонам. Дверь открыла Нора. У нее был очень усталый вид, будто она не спала всю ночь. На ней был передник. «Как это для нее характерно, – подумал я. Даже если мир перевернется, Нора Лейгтон все равно будет обслуживать других».

– Можно мне увидеться с Жанной? – спросил я. – Пожалуйста. У вас есть новости о вашем сыне?

– Пока ничего нового.

– Я надеюсь, что мы еще встретимся. Я очень огорчена. Меня беспокоит Жанна. Ведь я не должна была допустить этого замужества. Она так молода! Разве она разбиралась в своих чувствах? Эти уговоры Филлис… ну и Базиль, для которого открылись новые горизонты…

В коридоре раздались шаги, и грубый голос леди Филлис спросил:

– Нора, кто пришел?

Она выплыла из коридора с сигаретой в руке, а увидев меня, словно остолбенела.

– Что вы здесь делаете?

– Мистер Дулитч пришел к Жанне, Филлис, – ответила за меня Нора.

Филлис, не обращая на нее внимания, сказала, глядя на меня с отвращением:

– Какой вы прекрасный отец! Это называется воспитанием по-американски? Дай любимому дитяти все, что он пожелает. Если он пожелает жену друга – пожалуйста. Вы уже давно обо всем знали. Полицейский рассказал нам вчера вечером. Почему же вы не удержали их? Если вы сами такой растяпа, то почему не предупредили нас?

– Филлис, умоляю… – тихо пробормотала Нора. – Он же пробовал…

– Пробовал!? И это как раз сейчас, когда Базиль хорошо устроился! Какая-то идиотская суматоха! Ведь Базиль начал новую книгу. Боже мой! И это – Америка!

Я больше не желал ее слушать. Меня не интересовали неудобства Базиля Лейгтона. Я отвернулся от этого скорпиона – Филлис и обратился к Норе:

– Вы проводите меня к Жанне?

– Конечно.

Филлис что-то презрительно буркнула и ушла.

– Не обижайтесь на Филлис, – говорила Нора. – Вы ее не понимаете. Я раньше тоже не понимала. Ведь в Базиле – вся ее жизнь. У нее никогда ничего не было. Она жила в селе с матерью, прикованной к постели. В творчестве Базиля смысл ее жизни. Да и Базиль – надломленный человек.

Я попытался представить себе Базиля надломленным, но у меня ничего не получилось.

Нора открыла дверь, и мы вошли. Жанна стояла у окна в новом черном платье. Услышав шаги, она обернулась.

– Мистер Дулитч!

– Здравствуйте, Жанна.

– Мама, оставь нас.

– Хорошо…

Нора вышла, закрыв за собой дверь. Жанна подошла ко мне.

– Вы его видели?

– Да, вчера ночью. Я пошел с ним, когда его арестовали.

– Как он себя чувствует?

– Он пережил тяжелые минуты, Жанна. Она схватила меня за руки.

– Скажите, что нам делать?

– Постараемся его спасти. – Каким образом?

– Прежде всего расскажи мне все подробно. Вчера ты говорила, что Ронни закрыл тебя в комнате сразу же после моего ухода, а Билл сказал мне, что ты была в гостиной, когда он вернулся с револьвером.

– Билл сказал вам об этом?

– Да.

– Но вы не сообщили это полиции?

– Билл сам им рассказал.

Жанна побледнела еще больше. Я опасался обморока.

– Значит, он признался?

– О чем ты говоришь?

– Но ведь вы сказали, что он все рассказал…

– Конечно, все: как пришел сюда с револьвером, как ты взяла его у него, как Ронни вышвырнул Билла. Ведь так это было?

– Да. По телефону я не говорила вам, что присутствовала при этом. Я думала, для Билла будет лучше, если я этого не скажу, и они никогда не узнают, что он приходил сюда с револьвером.