Мой сын. Жили-были два буржуя

– Хватит с меня одного искушения, – помрачнел замдиректора по производству.

Рубахин понял о чем он. По административному положению Мустафа Абрамович является первым замом, но фактически право подписи финансовых документов в отсутствии директора у его заместителя по снабжению. И оклад у Инночкина гораздо больше.

Люди бывают разные – худые и толстые, вредные и не очень, скупые и щедрые, доверчивые и подозрительные, храбрые и трусливые, работящие и ленивые, раскованные и комплектующие… Желающие могут продолжить перечень до бесконечности.

Вредные, скандальные и чересчур дотошные работники не нравились Рубахину патологически. Собственно говоря, все перечисленные категории мало кому из руководителей нравятся. Скорее всего – не нравятся никому. Но у Соломона Венедиктовича была своя метода по выявлению таковых с последующим устранением. Для того он и «опускался» до пьянства в своем коллективе – когда подчиненный вдрыбаган и интересуется у начальника: «Ты меня уважаешь?».

Даже сегодня, на банкете по случаю, он приглядывался и выявлял кандидатов в «гугеноты Варфоломеевой ночи». Рубахин это называл «сталинским методом». Как-то услышал, что Вождь Всех Народов спиртным накачивал своих соратников, потом, слушая их пьяные бредни, делал выводы и подключал Берию.

А веселье уже расплескалось по всей конторе. Кто-то где-то плясал, кто-то пел или пил из горла, стоя в кругу. Парочки целовались. Рылин поправлял здоровье в туалете: он то блевал в писсуар, то умывался холодной водой – здоровье поправлялось медленно.

Рубахин, увидев свое отражение в зеркале над раковиной, вдруг показал ему оттопыренный кверху средний палец правой руки.

Толи о финнах сейчас вспомнил, толи о биточках жены….

2

Это была совсем ничего не обещающая встреча. Случайно столкнулись в дверях магазина студент Инночкин и его преподаватель Вербицкая – она с авоськами, он за пельменями шел, угнетаемый голодом.

– Давайте я вам помогу.

И поднялись в квартиру одинокой женщины – она с желанием отблагодарить знакомого парня ужином, он с желанием принять ее благодарность. Поели, попили кофе, послушали классическую музыку…

– Что это было?

– Бах. Доступный и гармоничный Бах. Тебе он понятен?

Чтобы не врать:

– У вас отличный вкус.

– А что ты любишь из классики?

– Мне, пожалуй, пора.

Инночкин встал.

– Как скажешь, – Клара Оскаровна заметно погрустнела, и Косте захотелось сказать ей что-нибудь хорошее.

– Спасибо за ужин, все очень понравилось, особенно музыка.

– Тебе спасибо. Так приятно провести вечер в чьей-то компании…

– Переезжайте в общагу, – пошутил. – Там этого добра…

– Много не надо. Достаточно одного, но хорошего, – Вербицкая подошла вплотную к Инночкину и неожиданно обвила свои руки вокруг его шеи.

Костя мягко попытался освободиться, но хрупкие на вид руки Клары Оскаровны держали его крепко.

– Мне так хочется, чтобы ты остался у меня еще ненадолго, – губы у доцента и кандидата экономических наук были горячими, и слова они произносили обжигающие. – Думай обо мне что хочешь, только не уходи.

Что же мы делаем? – хотел сказать Инночкин, но не подвластные разуму руки его уже обнимали женщину, а губы тянулись к ее губам. Поцелуи с одновременным освобождением друг друга от одежды продлились не более минуты. Затем Клара Оскаровна увлекла Костю через коридор в спальню.

– Я твоя, – сказала она, извиваясь в его объятиях, и больше ничего не говорила, только постанывала от наслаждения.

В глубине души Инночкин понимал, что никакая это не любовь: им просто-напросто пользуются – ну, да и пусть!

– Это называется – нечаянная радость, – сказала Вербицкая, когда они, наконец, утолили страсть. – Ты сердишься на меня?

– Нисколечко не сержусь, – ответил Костя и не соврал.

Какой смысл сердиться на соблазнившую тебя женщину? В конце концов, им обоим было хорошо друг с другом, Ему, во всяком случае, точно было хорошо. Даже очень.

– Это хорошо, – Клара приподнялась на локте и посмотрела Инночкину в глаза. – Ты придешь еще?

– Не уверен, – ответил Костя.

– Почему? – тонкие брови хозяйки квартиры взметнулись вверх. – Я слишком торопилась, да? Извини, просто у меня больше года никого не было. В следующий раз буду вести себя как надо. Ты оценишь.

– Да не в этом дело. – В подобной ситуации было просто невозможно не обнять женщину и не привлечь к себе. – У меня ведь девушка есть.

– Странно было, если бы у тебя ее не было – такой парень! – сказала Вербицкая, прижимаясь к нему всем телом. – Но я ведь ни на что не претендую, только на встречи… Иногда.

– Я буду себя чувствовать предателем по отношению к ней.

– Да, это проблема, – вздохнула женщина. – Скажу для сведения – я люблю жить одна и не собираюсь жертвовать своим одиночеством, чтобы не пришлось считаться с чужими привычками и желаниями. Когда-то очень хотела завести ребенка, но выяснилось, что мне и это не под силу, поэтому внебрачных детей от меня можешь не опасаться. Для бесед по душам и поездок на море у меня есть подруги…

– Тогда зачем тебе я? – полушутя-полусерьезно спросил Инночкин.

– Исключительно ради секса.