Мой таинственный герой

Впрочем, я не сомневалась, что он будет именно решать проблему, а не разбираться в случившемся. Понимал же, что ничего не исправить.

– Приказ ясен?

– Да, нар Наран.

– Иди.

Только он вышел, на лиаре высветился вызов от Маркуса.

– Что удалось накопать? – спросил Наран.

– Ничего.

– В смысле?

– Им стерли память, – отрезал Маркус. – Начисто. Всем семнадцати ариатам, которых удалось задержать в том логове.

– И даже у тех двоих, которых заморозил Диар? – поинтересовался Наран.

– Да. Действовали жестко, в мозг был внедрен чип с ясной командой об уничтожении данных.

– Разве подобные операции возможны, если стоит защита?

– Согласие было добровольным, – вздохнул Маркус. – Все ариаты живы, но… сам понимаешь, они даже своего имени не вспомнят.

Наран выдохнул, устало потер виски.

– У тебя какие новости?

– Тоже не радостные, Маркус. Мои люди упустили главарей.

Наран коротко рассказал о случившемся.

– Затаятся, – сделал вывод Маркус, пока тоже не предлагая никаких путей решения. – Я отключаюсь, будут новости – набирай в любое время, – сказал он на прощание.

Наран сжал кулак, в комнату влетел холодный порыв ветра, ударил в стену. Я подошла ближе, взяла его за руку, скользнула пальцами по запястью, потом локтю, добралась до плеча.

– Спасибо, – выдохнул он и, едва я отошла, снова набрал кого-то по лиару.

– Слушаю, нар Наран! – раздался голос неизвестного мужчины.

– У вас все тихо? – спросил он.

– Да.

– Усиль охрану в пять раз. Если у одаренных возникнут вопросы, скажи, идут боевые учения. Приказ ясен?

– Да.

– Выполняй.

– Сколько времени…

– Час.

Наран отключил лиар, подошел к окну и решительно стал закрывать створки. Все еще напряженный, встревоженный, погруженный в чужие проблемы. О себе он сейчас и не думал.

Я молча принесла ему сок и пару припасенных бутербродов, чтобы перекусил, пока ждет сообщений. Коротко поблагодарил, потер виски и снова набрал кого-то по лиару.

Выскользнув из кабинета, чтобы не мешать его разговору, ответила на всплывшее сообщение от родителей. Надо бы все же взять выходной и навестить их, иначе это будет выглядеть совсем подозрительно. Но как сейчас, когда Наран еще толком не контролирует дар, оставить его?

Я покачала головой и принялась набирать очередное сообщение. Надеюсь, мама и папа меня поймут и поддержат, как это было всегда, а к их ворчанию, что живу одной работой, я давно уже привыкла.

Наран Дантар

Я и раньше считал, что моя жизнь непростая, но эти две недели походили на темную, непроглядную бездну.

Работа, тренировки, после которых выжат настолько, что не остается шансов сорваться, и Эльза.

Мое наваждение. Моя погибель. И моя личная черта невозврата.

Я сдерживал эмоции, как мог, чтобы лишний раз не допускать ее прикосновений, дар почти всегда был под контролем, но чувствовал, что эту битву мне не выиграть. Я уже побежден. Ее искренностью и заботой обо мне. Редко скользившей улыбкой и отчаянной смелостью.

Держаться на расстоянии почти невозможно и становится лишь труднее. Даже сейчас, когда я узнал о сорванной операции по поимке фанатиков, мысли все равно нет-нет да и возвращались к Эльзе.

Я решительно набрал по лиару Маркуса еще раз. Сейчас он был единственным, с кем я мог поговорить. Эльза, словно чувствуя что-то, выскользнула за дверь.

– Слушаю, Наран, – Маркус ответил сразу же и быстро перевел флаер, в котором находился, на автоматическое управление.

Я промолчал, не зная, с чего начать разговор. Вот же бездна! Маркус удивленно приподнял брови, ожидая от меня хоть каких-то слов.

– Маркус… я давно хочу… посоветоваться, – нашел я нужное слово, и ариат немного растерялся, не привык ко мне такому, – насчет Эльзы…

– Что с ней не так? Неужели плохо справляется?

– Что ты! Она настоящий профессионал, – покачал я головой.

– Тогда что?

Я вздохнул и, чувствуя себя немного глупо, принялся рассказывать о том, что испытал, когда спасал ей жизнь во время нападения на приеме с тируннатарцами. Был откровенен, насколько это возможно, не скрывал ни деталей, ни волнующих меня моментов.

– Я тогда среагировал на нее острее, чем нужно бы, до сих пор не нашел этому нормального объяснения, а сейчас… все только ухудшилось. Я откликаюсь на нее все ярче, других женщин вообще не замечаю, их будто нет, понимаешь? Ты не подумай, меня не чувства к женщине смущают, а их… внезапность и… Ненормальная эта реакция, что тогда, что сейчас, – закончил я.

Маркус слушал меня внимательно, не перебивал и остался серьезен, едва я выдохнул.

– Я готов уже поверить во что угодно. В приворот, сглаз, неизвестный вирус…

– Но не в любовь? – тихо спросил он.

Я уставился на него, выровнял дыхание, пытаясь заставить мысли прийти в порядок.

– У меня были женщины, – заметил осторожно. – В некоторых я даже влюблялся. Пожалуй, эти эмоции можно назвать именно так. А тут… Тут хуже. Хочется сграбастать ее в свои объятья, закрыть от всего мира и… Только моя чтоб – и ничья больше.

– Тебя смущают не чувства, а их внезапность? – все же уточнил Маркус.

– Да, – сознался я. – Не мог же я тогда на приеме наплевать на инстинкт самосохранения и раз за разом спасать незнакомую девушку!