Мой талантливый враг

– Я заберу тебя с собой, когда выйду замуж, – упрямилась я.Зачем готовка, когда для этого есть слуги! Да и кухарка, несмотря на все свои кулинарные таланты мужа не нашла. Не в готовке, значит, дело! Но этого я никогда ей не говорила, даже несмотря на всю свою детсткую непосредственность. Хоть я и была заносчивым ребёнком, но чувство такта у меня имелось. Но только не рядом с Винсентом.

Не люблю, когда Вестерхольты приезжают к нам в гости. Моё детское сердце чует что-то неладное, только оно пока не понимает ничего во взрослых делах и разговорах. Но мне определённо не нравится, как меняется мама в такие дни. Как она носится по поместью, и чуть ли не сама берёт швабру в руки. Она журит меня за беспорядок в комнате. Заставляет складывать вещи, надевать лучшие платьица и больно расчесывает мои волнистые волосы. А ещё Винсенту всегда достается так много внимания от неё. Она то подложит ему лишнее печенье в тарелку, то обязательно подарит что-нибудь. Игрушку или книгу. Чаще красивые нотные тетради. А меня она и не думает обучать музыке. Но я так хочу. С замиранием смотрю на её футляр со скрипкой и не смею открыть. Винсенту она разрешает, я слышала, как музыка лилась из закрытой комнаты, куда меня пускали. Мама часто глупо смеялась в присутствии Говарда Вестерхольта, а он отвечал ей тем же, и в такие моменты мне почему-то было жутко обидно за папу и за себя. Но что могла понимать маленькая девочка. У меня были лишь чувства, слишком непонятные для моего сердца.

А вот разодранная рука младшего Вестерхольта это даже немного приятно. Увидеть слабости этого противного мальчишки, его слёзы и стыд. Я была рада.

– Ты упал?

Зачем я вообще с ним говорю? Что в этом зазнайке такого, что мама носится вокруг него? Я хочу понять.

– Сказал же, отвали от меня, Адель. Ненавижу тебя, твою добренькую мамочку и весь ваш чистенький дом.

В тот миг я посмотрела на него совсем по-другому и осознала, что лишнее печенье в тарелке никогда не радовало Винсента. К игрушкам он не притрагивался и всякий раз дичился, когда моя мама тянула к нему руку.

– Так скажи своему отцу. Я тоже не люблю, когда вы приезжаете.

– Он не слушает меня. Я говорил тысячи раз.

– Тогда надо заставить их, – в этот момент я напоминала себе злодейку из детских сказок, а Винс с надеждой смотрел на меня:

– Как?

– Я что-нибудь придумаю. Поссорим их. А пока давай сделаем что-то с твоей рукой. Как ты умудрился?

– Упал. У вас скользкие полы. Натерли до мерзкого скрипа.

– По квадратикам бегал? – догадалась я, и в груди первый раз в жизни зазвенело, а гадкий змеёныш Вестерхольт стал чуть милее.

– Ты следила за мной, мелкая?

– Вот ещё! – я прыгнула на квадратик света и замерла, стоя на одной ноге. – Просто это моя любимая игра. Давай, кто быстрее до кабинета?

Я даже не надеялась, что он побежит за мной. Но мне отчего-то было важно заманить его туда, где мама хранит скрипку. Винсент выше, он точно дотянется и покажет мне, чему научился. А я поражу его своими талантами, я тоже кое-что умею. Я знаю хангрийскую песню, которая лечит раны.

Глава 21

Моё возвращение из давно забытых воспоминаний обратно в ложу напомнило пробуждение на мягкой перине под теплым одеялом. Только вместо перины — плечо Винсента, а одеялком стала его рука. Все это время он осторожно обнимал меня.

Не знаю, сколько выступающих сменилось за время моей дрёмы, зато теперь я знала чуть больше о себе, Винсенте и своей маме. Я была бойкой девчушкой, обожавший нарушать правила. И как это я умудрилась превратиться в зубрилку и формалистку? Винс… Когда меня облепило перьями и гадкой жижей, он спел мне ту самую песню из детства. Запомнил. Интересно, что он чувствовал, понимая, что я не узнаю его? Врагу не пожелаешь, а мы, кстати, были врагами и тогда, но явно недолго. Хочу увидеть ещё больше картинок. Мы же дошли до кабинета? Что было дальше?

Мама…

Для меня она всегда была идеалом. Моей несбыточной мечтой о любви и ласке. Как мне теперь притронуться к скрипке, когда с высоты моего опыта я понимаю и знаю больше, о чём даже не могла догадываться шестилетняя девочка.

По щеке стекла слеза, и я крепче прижалась к Винсенту.

– Курочка-соня, – прошептал он мне в макушку. – Тоже устала?

– Сколько я пропустила?

– Три жутко занудных выступления. А сейчас ты точно заценишь. Смотри.

Он кивнул на сцену, где в огромном пышном платье девушка-скрипачка занесла над струнами смычок.

– Я тебе просто ненавижу, Винсент, – буркнула ему, прекрасно поняв этот намек.

Он лишь посмеялся, и от него ко мне перешли приятные вибрации. Мне нравится вот так дурачиться рядом с ним. Прыжки по квадратиками, музыкальные дуэли, поездки на старом фургончике, пошловатые шутки. Могла ли моя жизнь быть насыщеннее?

Прямо здесь в этом безумно красивом концертном зале, в дорогой ложе, рядом с самым крутым парнем королевства я счастлива. И даже странные черные пятна в моём прошлом не омрачают момента. Здесь и сейчас я мысленно даю себе обещание больше никогда не желать стереть из памяти даже секунды своей жизни. Какими бы они ни были эти кусочки мозаики, я приму их и буду сильной.