Мой тантум. Книга аквамариновая

И последним я заметила молодого человека (парнем я бы его не смогла назвать ни за что, только принцем) за предпоследней партой среднего ряда. Аудитэ. Светлые волосы, серые глаза, очаровательные ямочки на щеках. Он улыбался мне так удивленно и искренне, что я не смогла оторвать от него взгляда. Дан был настолько привлекателен, что я «залипла» совершенно. Кажется, слегка покраснела от его взгляда. Так и стояла, пока Илья Ильич не окликнул меня.

— Мадмуазель Лакри, я сейчас расплавлюсь от любопытства! Прошу, скажите хоть что-нибудь. Я по Вашей ауре ничего не могу прочесть. Кто Вы, маленькая данни? — мэтр притопнул ногой шутливо.

Странно, что ректор Назаров не сказал им, что я тиби… Может, потому, что он эксультатэ? И не захотел срывать такой вот спектакль?

— Извините, мэтр, — я очнулась. — Я перевелась в Дискерэ из Санктум Эст, поэтому сразу прошу простить мне мою неуверенность. Я долгое время была воспитанницей закрытой школы, в которой учились только девушки. Но, я не настолько дикая, как может показаться на первый взгляд, — я старалась не торопиться, произнося эту речь.

— Мэтр? — Илья Ильич был доволен. — Мне нравится этот титул, мадмуазель Лакри. Прошу, продолжайте, нам все очень интересно, — он выразительно посмотрел на очень красивую белокожую девушку (эксультатэ со странной аурой) за первой партой ряда у окна, которая демонстративно изучала свой маникюр, но с огромным интересом исподволь изучала меня, думая, что никто не замечает этого.

То, что она видела во мне, ей не нравилось. Скорее всего, ей не нравилась реакция на меня мужской части класса. Деда говорил мне, что я смогу найти кучу друзей и не смогу найти кучи подруг. Теперь понятно, как это работает.

— Я тиби… — будто выдохнула, а класс изумленно замер.

Тишина повисла звенящая. Кто-то приоткрыл рот, кто-то замер с нечитаемым выражением лица. Прыщавая девушка с первой парты улыбнулась. Потом всех будто отпустило, и класс зашумел, загалдел. На меня посыпался град вопросов. Илья Ильич призвал к порядку, всего лишь подняв руку, и задал основной вопрос.

— Как проявляется Ваш дар, Лара? — все снова замолчали, боясь пропустить хоть слово.

— Никак, — я пожала плечами. — Пока никак, если не считать того, что недавно меня «потянуло» оказаться в Дискерэ. Я просто «услышала», что мне нужно уйти из Санктум Эст и перейти сюда. Я попыталась противиться, но это раздражало, как чесотка пока не перевелась. Со временем я смогу что-что. У тиби нет определенного дара. Все индивидуально. Пока, все что я знаю, что когда буду находиться рядом с кем-то, кто будет играть важную роль в моей судьбе, то вокруг меня появится свечение, сходное по цвету с цветом моих глаз. Во всем остальном я совершенно бесполезное существо, — я улыбнулась, криво, но не печально.

Класс и преподаватель молча, переваривали информацию.

— Ну, мисс Лакри, замечательно уже то, что Вы не пьете кровь младенцев и не превращаетесь в чудовище на закате, на восходе или в полночь, — Илья Ильич хитренько блестел глазами из- под моднейших очков. — А то у нас уже есть в классе инфернальный тип. Не будем показывать пальцами, ибо Вы и сами позже поймете о ком я.

— Насколько позже? — я уже слегка отошла от знакомства с классом и попыталась пошутить, — Лучше бы к концу учебного года. По возможности, никогда. Но, мне ведь так не повезет, да? — я сделала «большие и печальные» глаза и посмотрела на мэтра.

Класс начал хихикать.

— Увы, мисс Лакри, Вам точно не повезет, поскольку я уже предвижу последствия Вашего прихода в наш класс, — его пророчество сопровождалось потиранием рук и ехидной улыбкой, — Уже предвкушаю события, дуэли и прочие спектакли!

— Мэтр, я забыла предупредить, — я снова сжалась, понимая, что придется поделиться своей личной проблемой с чужими людьми, — У меня арахнофобия. В самой высокой степени и в жутком проявлении.

— Вы боитесь пауков? — Илья Ильич приготовился слушать.

Ребята тоже. Вот же черт, сколько внимания!

— Очень. Это доходит до абсурда, но это сильнее меня, — я повернулась к классу, и как можно четче попыталась рассказать о своей проблеме, подчеркнув ее серьезность, — При виде пауков я очень сильно пугаюсь. Могу упасть в обморок. Однажды дело закончилось двухчасовой комой. Поэтому, я очень прошу вас не проверять мои слова, подсовывая мне пауков. Просто поверьте.

— Господа, вы всё услышали, — Илья Ильич смотрел на ребят каким-то особенным взглядом, будто внушая им, что мои слова должны быть, услышаны и приняты всерьез.

«Принц», тот самый, с предпоследней парты среднего ряда, отозвался первым, и сразу же очаровал меня своим бархатным голосом:

— Не бойся, данни, здесь нет дебилов. Или почти нет, — он очень красноречиво повел взглядом в сторону огромного парня-волосатика, на которого я раньше обратила внимание.

— Дебилов нет. Есть только болтуны — задушевники, — отпел «прическа» густым и сочным басом.

— А в кому ты впала, когда увидела много пауков? Или одного достаточно, чтобы трепетная тиби отключилась? — белокожая красавица соизволила меня заметить.