Читаем Мой театр. По страницам дневника. Книга I полностью

После Меркуцио в балете Ю. Н. Григоровича исполнять ту же роль в спектакле Л. М. Лавровского было некомфортно. Хотелось танца, а там сплошная пантомима и сложнейшая игровая сцена смерти, которую я сначала просто не знал, как делать. Ромео – А. Уваров, Бенволио – И. Захаркин. ГАБТ, 1995 г. Фото И. Захаркина


Фото И. Захаркина


* «Я давно искал такой материал, как ты, для Ферхада», – сказал мне Григорович. Слово «материал» меня не обидело, я тогда был действительно глиной, из которой только предстояло вылепить артиста. ГАБТ, 1996 г.


Е. Андриенко – Ширин. ГАБТ, 1998 г. Фото М. Логвинова


Н. Семизорова – Мехменэ-Бану. ГАБТ, 1998 г.


* Позднее я станцевал «Легенду о любви» в Мариинском театре с Ирмой Ниорадзе. 2002 г.


Г. С. Уланова на репетиции. ГАБТ, начало 1960-х гг. Фото Л. Жданова


Когда в театре узнали, что Уланова согласилась со мной работать, одни не поверили, другие крутили пальцем у виска, мол, мальчик с ума сошел. Начали мы репетировать с партии Голубой птицы в «Спящей красавице». 1996 г. Фото Л. Жданова


Моя любимая фотография Г. С. Улановой в «Жизели». Ленинград, 1930-е гг. Из архива АРБ им. А. Я. Вагановой


Создатель «Нарцисса» – хореограф К. Я. Голейзовский. Середина 1960-х гг. Фото Л. Жданова


Увидев меня в номере С. Боброва «Жертвоприношение», Уланова решила изменить пластику «Нарцисса». ГАБТ, 1996 г. Фото А. Бражникова


Когда фотограф Михаил Логвинов попросил у меня разрешение поснимать эту репетицию, я отказал. А Уланова разрешила… ГАБТ, 1996 г. Фото М. Логвинова


Фото М. Логвинова


Партию Злого гения в «Лебедином озере» в редакции Ю. Григоровича я усложнил множеством пируэтов и большими прыжками в «шпагат». ГАБТ, 1995 г. Фото А. Бражникова


Танцевать Злого гения мне было всегда гораздо интереснее, чем Принца в том же балете. ГАБТ, 2001 г. Фото М. Логвинова


В редакции «Лебединого озера» В. В. Васильева мой герой то ли Король, то ли птица. Стараюсь разобраться с плащом с помощью самого постановщика. ГАБТ, 1996 г. Фото М. Логвинова


Фото М. Логвинова


Сбылась мечта моей жизни! Я танцевал с Н. Павловой и репетировал с М. Т. Семёновой. Сразу после премьеры «Видения Розы». ГАБТ, 20 ноября 1996 г. Фото М. Логвинова


Как-то я признался Надежде Васильевне: «Я из-за вас в балет пошел!» – «Несчастный!» – мрачно сказала она.


Фото А. Бражникова


Когда я выпросил у Гордеева партию Альберта в «Жизели», сказал, что мечтаю станцевать этот балет с Павловой. «Никогда не согласится!» – ответил он. Н. Павлова – Жизель. ГАБТ, 22 мая 1997 г. Фото А. Бражникова


На просьбу сфотографироваться М. Т. Семёнова отвечала: «Нет! Пятьдесят лет назад надо было меня снимать!» Но в день своего 90-летнего юбилея она сделала исключение. «Семёновский полк» и примкнувшие (стоят слева направо): М. Александрова, И. Зиброва, Е. Андриенко, В. Мохов (концертмейстер), И. Петрова, Н. Семизорова, С. Гнедова, М. Т. Семёнова, я, С. Любимова, Н. Сперанская, М. Жаркова, С. Иванова; (сидят) А. Барсигян, Л. Филиппова, А. Александрова, Е. Буканова, О. Журба. ГАБТ, 1998 г. Фото И. Захаркина


С Леной Андриенко. 1992 г.


* С Леной Букановой. 1995 г.


Перед уроком с Семёновой. Барселона, 2000 г. Фото И. Захаркина



* Свой первый спектакль на сцене Мариинского театра – «Сильфиду» – я танцевал с последней партнершей Рудольфа Нуреева – Жанной Аюповой. 29 января 1997 г.


Репетитором «Сильфиды» была Н. А. Кургапкина. За едкий юмор ее, ученицу А. Я. Вагановой, в школе прозвали Занозой. Мариинский театр, 2007 г. Фото М. Логвинова Фото М. Логвинова


Н. А. Кургапкина в балете «Дон Кихот». Тбилисский театр оперы и балета им. З. Палиашвили. 1960 г. Из архива АРБ им. А. Я. Вагановой


Это выступление в рas de deux из «Корсара» с Ульяной Лопаткиной 22 января 1997 года я не забуду никогда… Фото М. Логвинова


* Дезире в «Спящей красавице» – абсолютно моя роль. ГАБТ, 1997 г.


* Зайдя в зал, Нина сказала: «Станцуем с тобой с первого раза аdagio – будем танцевать, не станцуем – нет!» Н. Семизорова – Аврора. ГАБТ, 2007 г.


* После «Спящей красавицы»: Н. Б. Фадеечев, я, М. В. Кондратьева, И. А. Петрова, В. Б. Моисеев. ГАБТ, 2002 г.


Партия Дезире, сделанная со мной Г. С. Улановой, – одна из моих самых любимых. ГАБТ, 1999 г. Фото М. Логвинова


Первой Авророй моей души стала И. А. Колпакова. Ленинград, 1964 г. Из архива АРБ им. А. Я. Вагановой


* В том, что на Международном конкурсе артистов балета в Москве я получил I премию и золотую медаль, была большая заслуга Г. С. Улановой. Она не просто поддержала меня, она за меня сражалась. 29 июня 1997 г.


Фото М. Логвинова


Фото М. Логвинова


* После заключительного концерта конкурса Г. С. Уланова, я, О. В. Лепешинская, Ю. Н. Григорович. 29 июня 1997 г. Фото М. Логвинова


Увидев в детстве по ТВ балет «Баядерка» с Г. Т. Комлевой, я влюбился в этот спектакль. Г. Комлева – Никия. Ленинград, 1964 г.


Фото И. Захаркина


Многие детали, которые я привнес в партию Солора, стали каноническими. ГАБТ, 1998 г., фото И. Захаркина


В 2003 году я станцевал в другой «Баядерке» в редакции С. Вихарева в Мариинском театре, фото М. Логвинова.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное