Мой темный господин, или Семь кругов тьмы

Сегодня во сне веселиться совсем не хотелось. Кеирон заглядывал мне в глаза, пытался разузнать, что со мной не так. Но я не отвечала, только смотрела. Смотрела, желая понять, была ли в нем жестокость с самого начала. Или все дело в потере души? У Кеирона такое живое, встревоженное лицо. Он умеет дружить и может быть верным. И все это исчезнет вместе с его душой, отданной тьме.

Утром чувствовала себя разбитой, уничтоженной. Не хотелось шевелиться. Вставать тоже не хотелось.

Я так надеялась чего-то добиться в этом мире, быть может, обрести себя, найти свое место. Господин представил меня высшему обществу, поставил выше их всех, назвав своей ученицей. Он же сбросил меня вниз, унизил, растоптал. Лишил надежд, лишил всех шансов. Превратил в ничто, пустое место. И теперь об этом знают все.

Я ничего больше не хочу. Не хочу бороться. Не хочу осваивать тьму. Зачем, если я здесь никто? Зачем, если у меня никогда больше не будет возможности стать кем-то?

Шейла стучала ко мне, звала на занятия, но я не откликалась. Даже с постели не вставала, продолжая смотреть в потолок.

Господин меня уничтожил. Меня нет, я умерла.

Так ничего и не добившись, Шейла ушла. Зато пришел Холодный. Как и в прошлый раз, забрался через балкон. Еще немного повозившись, сумел открыть дверь и пробраться в комнату.

Я перевела на него равнодушный взгляд. Разговаривать не хотелось.

– Не буду спрашивать, как ты. Сам вижу, – сказал он, усаживаясь на край кровати. – Я не знал, что так будет. Прости.

Пришлось все-таки найти в себе силы и ответить:

– Ты ни в чем не виноват. Ты не мог знать. Я сама приняла решение тебе помочь.

– Ты знала, что так будет?

– Нет. Но могла бы догадаться. Господин говорил, что я не имела права соглашаться на твое предложение.

– Но ты все равно пошла со мной на этот бал.

– Я обещала помочь.

– Не такой ценой, Алайна! – Холодный вспылил. – Почему ты такая идиотка? Почему не предупредила, почему вообще согласилась?! Я дал тебе баночку с мазью. Проклятую мазь, всего лишь! Я считал это игрой, считал, что будет весело, если мы появимся на балу, как жених и невеста. Но я мог сбежать на время, мог не попадаться им на глаза, мог испепелить, если бы совсем достали! Ты не должна была мне помогать такой ценой. О чем ты думала, когда соглашалась?

– О дружбе, наверное. Я думала о дружбе.

– Дура.

– Ты прав.

– Извини.

– Нет, ты на самом деле прав. Я дура.

– Ты чего лежишь? Говорила же, что по утрам занятия.

– Я не пойду сегодня на занятия.

– Уверена? Не подумала, как на это может отреагировать господин?

– Я никуда сегодня не пойду.

– Нет, ты пойдешь. Поднимайся! – Холодный схватил меня за руку и потащил с кровати.

– Нет, не пойду! – я сопротивлялась. – Отстань, отпусти меня!

Холодный все же оказался сильнее. Сдернул с кровати, поставил на ноги.

– Может, если я не пойду, господин убьет меня, и все это наконец прекратится! – я всхлипнула.

– Не говори глупостей, ты должна пойти, и никто тебя не убьет! – схватив за плечи, Холодный меня встряхнул. – Успокойся, Алайна, прекрати плакать!

Я не успокаивалась. Он встряхнул сильнее. Так сильно, что мозги в голове перевернулись. Я уставилась на него.

– Слезами делу не поможешь, – сказал Холодный. – Ты должна пойти, должна быть сильной. Иначе просто никак. В этом мире иначе не выжить, понимаешь?

– А если я не хочу жить? – прошептала тихо.

– И что же? Умереть? Прямо сейчас?

– Почему бы нет? Чем быстрее, тем меньше останется мучений.

– Дура.

– Согласна.

– Почему ты вдруг решила сдаться? Что такое ужасное вчера произошло?

– Что? Ужасное? Ах, ну да, может быть, на самом деле сущий пустяк! Подумаешь, все высшее общество узнало, что я собственность господина. Подумаешь, от этого никогда не отмыться, я навсегда останусь собственностью. Ерунда, не стоит беспокойства.

– Ты собственность господина?

– Да!

– Тогда зачем притворяться кем-то другим?

– Ты серьезно?! Надо мной пытались издеваться, даже когда считали ученицей. А теперь я для них ничто, пустое место!

– Тебе важно, что они думают о тебе?

Слова Холодного словно окатили ледяной водой, привели в чувства. Важно ли мне, что все эти аристократы думают обо мне, как ко мне относятся? Наверное, нет…

– Это будет невыносимо, Холодный. Просто невыносимо, – прошептала я с отчаянием.

– А ты справишься. Господин учит тебя. И ты еще сможешь все изменить, если научишься.

– Я не хочу. Это слишком больно, – я замотала головой.

– Иного пути нет. Наш мир жесток. Наш мир уничтожает слабых.

Дуновение тьмы известило о прибытии господина. Он снова появился в клубах тьмы прямо в комнате.

– Холодный, выметайся.

Несколько секунд они сверлили друг друга глазами. Я чувствовала напряжение Холодного, потому как его руки по-прежнему сжимали мои плечи.

– Все хорошо, – сказала я, – иди. Все будет хорошо.

– Уверена? – Холодный перевел взгляд на меня.

Уверена, что если ты останешься и продолжишь меня защищать, произойдет что-то плохое. Но не совершай ради нашей дружбы ту же глупость, какую совершила я, не жертвуй собой.

– Уверена.