Мой Темный повелитель

– Нет, ты должна понять, мне пришлось убеждать родителей в том, что ты – не угроза им и мне.

– Откуда ты знаешь, что это так? – огрызаюсь, всё ещё купаясь в колючей боли предательства. – Может быть, я ещё хуже Дарка.

– Я никогда в это не поверю, – произносит парень.

Я же горько улыбаюсь и качаю головой. А после поднимаю руки, и все тени, которые есть в округе, начинают двигаться, окутывая дерево и самого Алексея чернотой. Вижу, как расширяются его глаза, знаю, что это пугает его, но парень не двигается.

– Всё ещё не веришь? – поднимаю руки выше, делая темноту едва проницаемой, и тут он замечает черные полосы, оставленные Дарком на моей руке.

– Не верю, – то, что он не пасует, лишает меня сил, поэтому опускаю руки и падаю на колени прямо на замерзшую землю.

– Прости меня, Алексей, – не поднимаю на него головы, боясь увидеть презрение или, что ещё хуже, жалость.

– Ты ни в чем не виновата, – он опускается на колени напротив, а после обхватывает меня руками и прижимает к себе. Утыкаюсь ему в плечо, чувствуя, как принц гладит меня по волосам и спине, и понимаю, что не могу сделать вдох из-за кома в горле, который подкатил только теперь, спустя почти месяц. – Это я, как идиот, не понимал, что оттолкнул тебя ни за что. Прости, Лена, – он прижимается щекой в моим волосам, и у меня из груди вырывается первый крик.

Боль, наконец, находит выход, выплескиваясь в истерике, устроенной для Алексея. Я рыдаю, цепляясь за меховое пальто принца. И лишь когда истерика идет на убыль, я чувствую какое-то нереальное облегчение, словно скинула тяжелый груз.

– Прости меня, – вытираю щеки, мокрые от слез, и шмыгаю носом. Но внезапно замираю, ощущая, как моё тело снова вибрирует от напряжения. Оборачиваюсь и вижу в дверях малого дворца Дарка. Он лишь мимолетно чиркает по мне взглядом, а после входит в темное помещение.

– Тебе лучше? – слышу непривычно серьёзный голос блондина и поворачиваюсь к нему.

– Да, хотя мне и стыдно, что я устроила тебе представление в лучших традициях десятилетних девочек.

– Я рад, что хотя бы так помог, и надеюсь, ты простишь меня и не станешь держать зла.

– Если ты перестанешь мне напоминать, возможно, мы сможешь говорить дольше двух минут.

– К сожалению, нет, – Алексей поднимает меня с холодной земли.

– Что ты имеешь в виду? – глаза уже начинают опухать и уверена, выгляжу я настолько ужасно, что даже Женя с её волшебными руками не поможет мне.

– Сразу после Нового года я уезжаю в расположение своего полка.

– Сразу после?

– Я и так слишком задержался, – он поднимает руку и убирает локон моих волос за ухо. Прикрываю глаза, едва снова не рыдая, что я ничего не чувствую к этому потрясающему, умному, веселому и красивому молодому мужчине. Как бы это облегчило мне существование здесь. Но судьба подложила мне огромную дарковскую свинью.

– Но сразу после Нового года…

– Ты будешь скучать по мне, Лена? – он снова подходит ко мне, и я поднимаю голову.

– Отвечу тебе первого января, – привстав на цыпочки, я целую его в губы, не страстно, но достаточно долго. – Увидимся ещё, – ещё один быстрый поцелуй в щеку, а после возвращаюсь во дворец кинджей и поднимаюсь к себе в комнату. Мэй уже достала мне заранее приготовленное на празднование Нового года голубое платье. Оно аккуратно висит на манекене. Я выбрала его сама, без всяческих подсказок, а Женя помогла сшить. Подхожу и касаюсь тончайшей ткани пальцами, словно поглаживая шелк.

– Тебе пойдет этот наряд, – от этого голоса я резко разворачиваюсь, чтобы убедиться, что мне не показалось. Но в дверях стоит лишь одна из служанок с ведром горячей воды. Осматриваюсь вокруг, но не вижу Дарка нигде.

“Опять эти его фокусы!”

– Мне приказали приготовить вам ванну, сказав, что вы замерзли стоять на улице.

– Да, конечно.

“Ублюдок решил позаботиться о своей игрушке!”

Сжимаю так сильно зубы, что челюсть начинает ныть. Служанка наполняет медную ванну горячей водой, и, как бы я ни отрицала очевидного, при виде горячего пара, поднимающегося вверх, меня сотрясает дрожь. Но мой холод вряд ли можно выгнать одной лишь горячей водой. Однако хотя бы мороз на коже можно прогнать.

Скидываю с себя одежду и погружаюсь в горячую воду, чувствуя, как меня начинает просто колотить в ней, словно охватывает припадок. Проходит пара минут, и я могу сделать вдох, и вижу, как вода становится черной и маслянистой, словно меня засунули в горячую нефть.

– Что за хрень?! – страх сковывает меня сильнее, и я вскакиваю из горячей ванны, осматриваясь вокруг, но и здесь всё в темноте. Однако, несмотря на тьму, я прекрасно вижу, как у входа появляется человек. Он на мгновение замирает, а после быстро приближается ко мне. Я открываю рот и начинаю орать. Но успеваю выдать только три секунды иерихонского концерта, как мне зажимают рот рукой.

– Замолчи! – рычит мне на ухо Александр.