Мой Темный повелитель

– Планы изменились, – бросает он и выходит из комнаты.

Упрямо лежу ещё минут десять, но, услышав за окном ржание лошадей и громкие команды всадников, понимаю, что, если не оденусь, рискую быть выставленной перед всеми людьми Даркинга совершенно голой. Поэтому, хоть и через не могу, но я выбираюсь в прохладу комнаты. На стуле лежит уже готовый черный кафтан, теплые брюки, сапоги и моя соболиная накидка. Даже мило в какой-то степени видеть, как он снова желает утвердиться в своей власти надо мной, пусть это и лишь одежда. Я не сопротивляюсь, надевая на себя всё, что приготовлено, пока не замечаю порез на руке. Странно, но я не помню когда получила его. Однако концентрировать внимание на этом у меня нет времени, на улице уже слышится стук копыт, когда всадники запрыгивают на лошадей. Прихватываю свою накидку и покидаю комнату, сожалея, что не получилось провести ночь на этой шкуре медведя.

Выхожу на улицу и вижу, что лишь моя лошадь переминается с ноги на ногу, придерживаемая за уздечку Иваном.

– Садись, – он подводит лошадь ближе к небольшой лавочке возле входа в дом. – До скифа ещё надо добраться.

– Но почему обязательно сегодня ехать туда? – ворчу больше себе, чем ожидая ответа, однако Иван отвечает:

– Дарку доложили, что Василий стягивает войска к Шенто. Каждая минута, что мы проводим здесь, может повернуть ход войны.

– Но я не хочу участвовать в ваших разборках.

– Ты уже участвуешь, красотка, с того момента, как Дарк за тобой послал в Сумид.

– Но он тогда же не знал, что я кинж.

– Ты уже столько времени с ним, а до сих пор настолько наивна, – Ваня качает головой и отъезжает к остальным.

Я же пришпориваю свою лошадь, пытаясь выхватить из толпы фигуру в черном. Но не вижу Дарка нигде, пока рядом с собой не слышу его голос:

– Кого-то потеряла? – оборачиваюсь и от неожиданности не могу вымолвить ни слова.

На нём та старая и местами грязная накидка, бывшая когда-то белой, а на голове что-то наподобие парика, который делает из Морозова старика. Хотя тут как посмотреть, если посчитать его прожитые годы, то Александр даст фору мумиям. Лицо его покрыто морщинами, а кожа свисает как у шарпея.

– Как? – хотя бы одна связная мысль сформировалась у меня в слова.

– О чем ты? – ну, хотя бы голос его не изменился.

– Как ты таким стал, ведь в доме я видела…

– Мафи знают свое дело, особенно такие, как Женя.

– Но разве можно в обратную сторону изменять внешность?

– Они могут все, даже сделать из девушки мужчину, – он задумчиво окидывает меня взглядом ставших серыми глаз, словно прикидывает варианты, потом улыбается: – Нет, не стоит, иначе я почувствую себя извращенцем.

– Что? – кажется, мой мозг забыли положить мне в черепную коробку, когда выпроваживали из дома.

– Не бери в голову, – его губы немного растягиваются в улыбке, но меня сейчас волнует другое. Не то, что он шутит, даже не то, что он выглядит, как древний старец, а то, что мы ночью собираемся пройти сквозь Стену Тьмы, которую и при дневном-то свете не каждый решится пересечь.

– Дарк, почему именно сейчас? Ты же говорил – завтра, – внимательно всматриваюсь в него и только поэтому замечаю, как он отводит взгляд. Всего на мгновение, но словно набираясь сил что-то сказать.

– Потому что сейчас моё время, тьма правит миром ночью, а солнце – днём. Я не могу рисковать оставшейся командой.

– Ты всё же не доверяешь…

– Твоя кровь говорит за тебя, Лена, – он отворачивается, словно собирается уехать от меня, поэтому, недолго думая, я наклоняюсь и хватаю его коня за поводья.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ты можешь всё сорвать своим вмешательством. И при солнечном свете это, скорее всего, и произойдет. Я могу справится с аконети, а эрути тебе не дадут быть мои люди.

– Значит, я всего лишь пленница? Снова?

– Считай, что это так, до тех пор пока мы не окажемся по другую сторону тьмы.

– Ты подлый, низкий, эгоистичный…

– Скиф впереди! – кричит кто-то из людей Дарка, и мы осаживаем коней.

– Я никогда не пытался казаться лучше.

– Да, я сама виновата, что обеливаю тебя постоянно.

– Поговорим позже, милая, – он поднимает руку и проводит по моей щеке, снова заставляя меня забыть про гнев. Я ненавижу эти его фокусы, но ничего не могу с собой поделать. Мы спешиваемся с лошадей и поднимаемся на палубу песчаного парусника. Это приспособление напоминает что-то среднее между нашей баржей и большими санями с плоским сиденьем. Вот только в передней части скифа натянут и уже хлопает на легком ветру парус. Он такой черный, что лишь знакомый звук говорит о том, что парус есть. Все остальные кинжи, кроме Дарка, переодеваются, надевая черные кафтаны.

– Почему они все в твоем цвете?

– Так нужно, Лена, а сейчас закрой-ка лицо, не хочу, чтобы тебя изуродовали твари, обитающие там.

– Как ты заботлив, – язвлю я, надевая капюшон и покрепче запахивая накидку.

– Ох и поплатишься ты потом, дерзкая девчонка, – он уже наклоняется поцеловать, но я отшатываюсь. Просто не могу себя заставить целовать этого незнакомого мне старика. – Да, я понял, – он хоть и кривит губы, но вижу, что его это задело.

– Прости, я не могу, когда ты такой…