Мой тренер

Молча опустила голову, поняв, что мой план с треском провалился, и теперь я совсем не знаю, куда идти. Закинула на плечо джинсовый рюкзак и попыталась пройти мимо, но Камиль загородил собой дорогу. Нерешительно остановилась возле него, не желая поднимать заплаканное лицо к нему, надеялась, он сам все поймёт и пропустит меня в коридор. Неожиданно горячие сильные пальцы взяли мой подбородок и потянули вверх, вынудив меня посмотреть в бездну серых глаз. Несколько секунд он смотрел мне в лицо, а потом опустил руку.

— Пойдём, — он развернулся и вышел в коридор первым, придерживая дверь для меня.

— Куда? — удивилась я.

Камиль молча продолжал сверлить меня взглядом, и мне не захотелось спорить. Я вышла вслед за ним, он отпустил дверь, и мы вместе зашагали по коридору. Я не понимала, куда тренер ведёт меня и зачем, но покорно шла, будто заколдованная его сумасшедшей энергетикой. Он привёл меня в тренерскую, где в такое позднее время уже никого не было. Только он и я. И это будоражило…

— Садись, — кивнул он на свободное кресло у окна.

Так же послушно я опустилась на мягкое сидение, все ещё не понимая, что я тут делаю.

Камиль включил на подоконнике электрический чайник и обернулся на меня.

— Чай или кофе?

— Спасибо, я не хочу, — вежливо отказалась я.

Что он хочет от меня, не понимаю?

— Чай или кофе? — повторил Камиль.

— Кофе.

Тренер налил две чашки с ароматным напитком. Одну поставил передо мной, со второй сел в кресло рядом. Нас разделял чайный столик, но мне казалось, что он сидит совсем близко, так опалило жаром щёки. Мне тяжело находиться в его обществе, да ещё и наедине…

— Пей, — указал он глазами на кофе и отпил своего.

Чтобы не казаться невежливой, пригубила пару глотков и вернула кофе на месте. Сейчас мне ничего в горло не пойдёт, даже столь любимый мной напиток. Серые глаза напротив прожигали насквозь и заставляли нервничать. Ледяные пальцы сложила на коленях, чтобы хоть как-то занять свои руки.

— Почему ты плакала? — спросил Камиль негромко.

Безобидный, в общем-то, вопрос вдруг вызвал во мне шквал эмоций. Это логичный вопрос от мужчины к плачущей девушке, но почему-то именно от Камиля я не ожидала получить участия. Неужели ему в самом деле интересны мои беды? Удивлённо подняла на него глаза и поняла, что не смогу сказать. Просто не смогу и все. Какое я имею право грузить постороннего человека своими переживаниями?

Встала на ноги, вернув на место упавший с плеча рюкзак.

— Есть причины. Простите, это личное. Спасибо за кофе, я пойду. Не хотела бы вас задерживать. И…

Он тоже встал, и я прервалась на полуслове. Камиль подошёл ближе и заглянул в глаза. Дышать стало тяжело, будто подушку на нос положили. Жарко и неловко. Запах его парфюма заполнил собой лёгкие. Он взял в пальцы мой подбородок, заставляя посмотреть на него. Зачем он так делает?

— Ты снова плакала из-за него? — низкий голос пробрал до самых костей, его брови хмуро сошлись на переносице.

— Нет, — покачала я головой, не понимая, почему мне хочется пояснить. Пальцы на моём лице путали мысли. — Денис тут не причём. С ним история закрыта. Это… это семейное.

— Тебя обижают в семье? Не молчи об этом. Все можно исправить, главное, бороться. Кто тебя обидел так?

— Я просто узнала… такое…

Говорить было тяжело, но я поняла, что если не поделюсь этим хоть с кем-то, меня просто разорвёт от эмоций. Подняла на него глаза:

— Оказывается, я приемная. Не родной ребёнок.

Ещё какое-то время Камиль молчал, а потом потянул за руку обратно к креслам. Заставил сесть и устало провёл по лицу широкой ладонью. Наверное, он ожидал от меня услышать что-то более незначительное, как какая-нибудь рядовая ссора с родителями. Не ожидал, что всё окажется настолько серьёзно.

— Понятно, — ответил он спустя время и пододвинул мне ближе чашку с кофе. — Пей ещё.

Чтобы заглушить противный ком в горле, который опять стал подбираться все ближе, послушно сделала ещё пару глотков. Стало немного легче, но рыдания так и рвались наружу.

— Как ты узнала?

— Соседка проболталась. Она думала, что мне известно об этом. Но я не знала…

Тренер подпер подбородок рукой и внимательно слушать то, что я говорю.

— Да уж… Правда вскрылась неприятно.

Смотрела на него и не верила самой себе — ему в самом деле интересно и небезразлично то, что происходит со мной?

— Это что-то меняет для тебя? Разве твои папа и мама плохо относились к тебе? — задал вопрос тренер.

— Нет, но… Я просто не понимаю, как мне относиться к этому. К ним. Я не знаю теперь, кто я сама. Какая у меня должна была быть фамилия? А имя? Может, я и не Соня вовсе никакая, а Катя? Почему я попала в эту семью? А где моя настоящая мама? Она меня бросила?

— Эти вопросы логичнее задать той, что назвалась твоей матерью вместо биологической, — ответил Камиль. — Ты с ней поговорила? Или просто молча ушла из дома?

— Я… нет… Не смогла, — опустила я голову.

— Очень по-взрослому. Мучиться неизвестностью и уйти оттуда, где есть все ответы.

Замялась, но все же ответила:

— Я боюсь услышать, что родная мама меня выбросила как ненужную вещь, а эта семья взяла по какими-то своим соображениям, но…