Мои турецкие ночи (СИ)

— Ты ведь больше не уедешь от меня? — шёпотом спрашивает он.

— Даже если будешь выгонять!

— А моя женитьба?

— Чёрт, ну, буду второй женой!

Али подгребает меня поближе к себе и прижимается своим лбом к моему.

— Прости меня, — звучит так тихо, что я не сразу понимаю смысл сказанного.

Давут с Мерьем приезжают с утра пораньше и привозят новую партию припасов. Мы с Али допили на завтрак остывший чай, и я страшно рада видеть, как его мать извлекает из сумки термос со свежезаваренным кофе. Уверена, где-то в доме должна быть турка, но я пока не погружалась в хлам на полках верстака.

Позавтракали снова: я — плотно, Али только пожевал галет и запил все крепким кофе. Слава богу, еда не просится наружу.

Потом мы выгоняем братьев на улицу и принимаемся за уборку. Я смахиваю паутину из углов, мать Али моет единственное окно. Прибравшись в санузле, прохожусь веником по комнатам и быстро намываю деревянный пол.

— Эту землю мой отец купил двадцать лет назад после того, как мама умерла. — Делится со мной Мерьем. — У нас раньше был дом в Изнике, но он продал его — слишком всё напоминало о горе. Здесь был небольшой сарай, отец его обустроил и сделал жилым. А потом начал высаживать сад. Все плодовые, ореховые, оливковые деревья, что ты тут видишь — это его рук дело.

— Два года назад папа тоже ушёл, — Мерьем отвлекается от скобления ножом деревянного верстака и смотрит в окно. — Покрайней мере, он успел узнать Али и подружиться с ним.

Я вдруг со всей отчётливостью понимаю, по скольким жизням, словно частым бреднем, прошёлся клан Османоулу. Бабушка Алихана умерла, так и не обняв единственного внука. Дед смог пообщаться с Али всего девять, десять лет? Родная мать не знала, каким рос её сын, не видела его почти два десятилетия! А сейчас эта сеть хочет изловить и Алихана, и готку, и меня, и чёрт знает ещё сколько народу!

— Это безобразие пора прекращать, — говорю я по-русски, швыряя мокрую тряпку в ведро.

Глава пятидесятая

Мы долго спорим, как поступить дальше. Давут настаивает, что будет присылать с доставкой ресторанную еду. Мерьем хочет временно поселиться у родственников в Изнике и помогать нам оттуда. Мы с Али не желаем никаких доставок: есть газовая плита, какая-нибудь кастрюлька тоже найдётся. Не стоит лишний раз привлекать внимание чужаков и папарацци. Слава богу, вчерашняя толпа парней у ворот соседа состояла только из проверенных людей Давута, которые, я надеюсь, не будут болтать.

В итоге скрепя сердце, Мерьем соглашается вернуться к себе в Измир, где её ждут студенты. Она знает лишь часть правды, без попытки самоубийства Али. Эту тайну мы трое унесём с собой в могилу. Давут тоже уедет в Стамбул к отцу, чтобы не бесить того ещё больше. Для связи нам привезли спутниковый телефон и наша задача — всегда держать его заряженным под рукой и звонить при первой же необходимости.

За продуктами для нас может ездить в ближайшую деревеньку старик Мехмет, преданный сосед и друг Алиханова деда. Это он, преодолевая артрит, ухаживает за садом и домом, продавая часть урожая в качестве оплаты за услуги, а часть отправляя Али в Стамбул.

Наконец, Мерьем с Давутом уезжают на квадроцикле, волоча пустой прицеп, и мы с Малахитовыми глазами принимаемся разбирать новые припасы. Холодильника в хижине нет, так что, скоропортящиеся продукты придётся заказывать малыми порциями. Пока что закидываю в ларь из кедрового дерева упаковки готового супа и жаркого, вакуумированный хлеб, галеты и приправы. Мышей и следов их жизнедеятельности я не видела, но на всякий случай подвешиваю кругляши турецкой колбасы — суджука на специальные крючки под потолком. С ней я планирую сварить через пару дней ароматную похлёбку из белой фасоли. Для этого пригодится наконец-то найденный чугунный котелок. Но пока Али с трудом усваивает пищу, я буду готовить легкие и простые супы да каши.

Али подключает к единственной розетке насос и надувает нам двуспальный матрац, который я застилаю бельём из египетского хлопка. На гвоздики на стене развешиваю плечики с одеждой. Для Али младший брат собрал вещи из его дома, а вот для меня, видимо, отправлял кого-то в магазин. Я разглядываю футболки, джинсы, толстовки с логотипами Armani Exchange, Ralph Lauren, Maison Martin Margiela и Stella McCartney, и тихо присвистываю — вот уж не думала, что буду дефилировать в этой глуши в гардеробе за тысячи долларов!

Накормив Алихана свежим бульоном с галетами, гоню его в душ, и сама присоединяюсь к нему. С наслаждением смачиваю волосы под горячей водой из нагретого солнцем бака и принимаюсь за Али. На него больно смотреть: за месяц, пока мы были в разлуке, он сильно скинул в весе. Так, что впали щёки, стали видны рёбра, мышцы потеряли в объёме. Я тру его мягкой морской губкой, вспениваю травяной шампунь в волосах, и Алихан, прикрыв веки, прижимается затылком к стене.