Мои Турки

Я младшим братьям остался за мать и за отца. Из колхоза меня перевели в совхоз ближе к машинам, в которых я уже хорошо разбирался. А вскоре назначили заведующим гаражом. Зарплату положили хорошую, купил костюм, велосипед, ручные часы. А потом и женился.

Отслужил армию. До демобилизации оставались последние месяцы, но началась война с немцами, домой я так и не попал. Ну, а остальное ты и сама знаешь.

Вечером за ужином Люда спросила:

— Папа Сережа, ты идешь завтра к врачу?

Он не ответил. Мне понравилось, что он отмолчался. Я не хотела, чтобы он шел: завтра понедельник, а я не люблю понедельников. Намекнуть о понедельнике не осмелилась, он убежденный атеист, не верит в суеверия. Сказать, что в понедельник будет слишком большой наплыв больных из деревень, тоже нельзя, это уже было и он говорил:

— Я участник войны, прохожу без очереди.

Лучше смолчать в надежде на то, что он и сам передумает. Что-то внутри меня не хотело, чтобы он шел в больницу, тревожило.

Утром и вправду он не торопился. Истопил не спеша плиту, сварил кашу, поели. Вот уже одиннадцатый час, Люда ушла за хлебом. Я успокоилась. Однако, он засобирался:

— Я, пожалуй, кожаный пиджак не надену, утащат еще, пока в кабинет войду.

— А гардероба нет? — спросила я. Он усмехнулся и махнул рукой:

— Какой там гардероб? Пойду в телогрейке бабкиной. Я только к терапевту, а к глазному не пойду. Отрежь мне вот только хлястик у телогрейки.

— А шарф?

— Да на мне гимнастерка с плотным воротничком. И сумку не возьму, карточку заверну в газету да в карман положу.

С возвратившейся Людой мы долго ждали его к обеду, но так и пообедали одни, и Люда куда-то ушла.

Вдруг к нам в дом вошла знакомая женщина и сказала, что папа Сережа упал недалеко от районо, а подняться не может.

Наскоро одевшись, я поспешила к указанному месту, но отойдя всего несколько шагов от дома, встретилась с Людой и Букетом.

— Я проходила мимо, случайно увидела Букета, а папы Сережи почему-то нет, Букета я забрала с собой, — сказала Люда.

— Дочка, бегите бегом, поспрашивайте людей. Где же он? Зайдите в редакцию, может, в окно кто видел и что-то знает.

— Я сначала тапочки захвачу. Вдруг он в больнице, я останусь там на ночь.

И они ушли. Но в редакцию умный пес Люду старался не пускать. Стоит ей сделать в сторону редакции несколько шагов, он начинает негромко лаять и сам за ней не идет. Напротив, бежит к зданию районо, оглядывается на Люду, как бы зовя за собой. Там, в районо, Люда узнала, что деду вынесли стул, а тем временем вызвали «скорую». В больнице после рентгена хирург подтвердил:

— Да, дед, у тебя то же самое, что и у твоей бабки: перелом верхней части бедра.

Люде указали палату. Папа Сережа лежал один, укрытый двумя одеялами. Ногу положили на вытяжку. Лицо его было мертвенно-бледным. Один глаз закрыт, у второго узкая щелка.

— Папа Сережа, не умирай, мы тебя спасем! — закричала Люда. Она собрала медсестер и врачей.

— Это стресс, — сказал хирург.

Да, он видел мучения мамы, и сердце не выдержало, когда подтвердили перелом бедра.

Умер он 13 ноября 1995 года в понедельник, через три недели после смерти мамы.

В течение двадцати дней у нас два гроба. Снова приехал Игорь. Валя на этот раз не приезжала, она была на первых похоронах. Приехал Вова Куделькин, третий племянник мамы. Известили Виктора, сына папы Сережи. Ответил, что на похороны приехать не сможет.

Папа Сережа долгие годы был недоволен Виктором за то, что тот был страстным любителем зеленого змия.

И снова вся тяжесть организации похорон легла в основном на плечи Игоря. Слава и Сержик на этот раз не приезжали.

Положили папу Сережу в ту же могилу, где и мама. Возможно, раньше она просила положить ее с родителями и потому, что считала, будто папа Сережа может после ее смерти жениться, мол, он моложе ее, и его положат потом вместе с новой женой, а совсем одинокой в могиле оставаться не желала, просясь в могилу к родителям.

Но народ и даже хирурги поговаривали о том, что это она позвала его за собой.

Помянули папу Сережу, как и маму, тоже в кафе. Помянули еще и на девять дней. Родные разъехались по своим городам.

Дом опустел. На дворе в этом году была лютая зима.

Глава 12. Остались одни

Нам с Людой предстояло выполнить все обряды, а после Нового года мы решили уехать в Орск. Сделали, как и маме, предание папы Сережи земле, затем каждого из них помянули на сороковой день.

Однако, уехать не пришлось. После всего пережитого я сильно заболела. Давно не помнила такого тяжелого обострения поясничного остеохондроза: ни сидеть, ни лежать, ни спать, ни есть. Дни переходили в недели, недели в месяцы, мне не помогали ни таблетки, ни уколы.