Мой учитель Лис. Тетралогия (СИ)

– Она тоже умерла, – закатывая глаза и погружаясь в воспоминания, ответил наставник. – Ну или считается, что умерла, поскольку исчезла очень вовремя при весьма странных обстоятельствах. К сожалению, полиции не удалось обнаружить тело. Тем не менее по совокупности предоставленных улик судья Джейкоб объявил дело отравительницы из Сохо закрытым. Смысл к нему возвращаться?

– Возможно, потому, что два года назад кто-то схалтурил? – ляпнул я, даже не задумавшись, что лис вполне может принять это на свой счёт. Но он почему-то пропустил моё замечание мимо ушей.

Ренар задумался, уставившись рассеянным взглядом в пожелтевшую газетную вырезку. Я прекрасно знал это выражение лица, оно свидетельствовало о том, что задачка пришлась ему по вкусу и теперь он не успокоится, пока сам не поставит точку в этом деле, каким бы сложным оно ни оказалось. Причём за сутки.

– Сэр, по-моему, условия нашего спора не совсем корректны. Давайте увеличим время до трёх дней.

– Благородный жест, Майкл, – уважительно пробормотал лис. – Не то чтоб я хотел на него согласиться, но от него за милю веет благородством дворянина.

– Александр Дюма, «Три мушкетёра»?

– Верно. Но если ты читал книгу, то знаешь и мой ответ. Любые изменения условий джентльменского пари неприемлемы. А теперь, будь добр, оставь меня на пару часов. Мне надо подумать.

Что ж, в такой ситуации навязывать своё общество было бы просто неприличным. Я извинился и отправился в мастерскую. Обычно мы ужинали после восьми, думаю, Шарль позовёт меня, когда накроет на стол, а чем заняться, я всегда найду. Не помню даже, сколько времени мне довелось провести за томом электрических цепей американского изобретателя Эдисона, глаза уже начали слипаться, а дворецкий явно не спешил.

– Ужин подан, – наконец раздалось у лестницы.

Я закрыл тяжёлую толстую книгу, положив тонкую металлическую линейку в качестве закладки, и быстро поднялся по ступенькам наверх, не забыв щёлкнуть выключателем. К армейской дисциплине мужского общежития в доме месье Ренара привыкаешь быстро. Определённое расписание дня, общие для всех правила и, соответственно, честное распределение обязанностей приучают к взаимоуважению и порядку.

Учитель ждал меня за столом.

– Как твои успехи, мой мальчик?

– Работаю над кое-чем, но пока хвастаться рано, – уклончиво ответил я, присаживаясь напротив. – А ваши, сэр?

– Приблизительно так же. Я близок к разгадке, однако сам мотив преступления остаётся для меня туманным, – задумчиво протянул он. – Что ж, тогда разделим нашу скромную вечернюю трапезу, а завтра ты будешь мной.

– Я буду за вас «разговаривать с людьми»?

– Именно так! Но не пора ли отдать должное лососине по-нормандски в сливочном соусе?

Мы дружно взялись за вилки. На деле, конечно, одной рыбой на пару ужин не ограничивался, лис был гурман в этом плане. Лёгкий салат из спаржи с тёртой жёлтой морковью и специями, белый хлеб, подкопчённая пармская ветчина с ломтиками зелёной груши, три вида сыра, а на десерт запечённые яблоки с мёдом внутри и кунжутной посыпкой поверх и розовый мусс с шапочкой из взбитых сливок. Из напитков – для меня чай с молоком, для него один бокал густого портвейна для крепкого сна.

За едой не принято говорить на серьёзные темы. Мы слегка коснулись политических ошибок Британии на Востоке, обсудили возможность перехода на необременительную диету для моего наставника, немного посмеялись, вспоминая глупую морду барона Гастингса, когда он был вынужден слушать заученные «разоблачения» дона Диего, и лишь под конец, уже за чаем, я дерзнул спросить:

– Но почему же вы сразу не пошли домой?

– Тому есть ряд причин, – не спеша ответил Ренар. – Расскажу о главной. Мне удалось избавить мир от главаря преступного синдиката, по иронии судьбы оказавшегося моим же приятелем. Однако все понимают, что его сеть, оставшаяся без руководства, скорее всего, распадётся на ряд мелких банд и каждая из них будет считать для себя делом чести уничтожить проклятого лиса! Сейчас мне просто выгодно ещё хоть какое-то время считаться мёртвым.

– Вы никому не признались?

– Только Диего. К примеру, сержант Гавкинс тут же доложил бы обо всём начальству, а Хаггерт наверняка приставил бы ко мне «ненавязчивую» охрану. Шарль волей-неволей начал бы заботиться об условиях моей жизни, чего ты не смог бы не заметить, в результате вы оба навещали бы меня, вместе или поочерёдно. Так какой смысл в конспирации, если о тайне знают больше двух?

Естественно, мне пришлось признать его полную правоту, хотя, если честно, было немножечко обидно. Я почему-то считал, что уж мне, как своему секретарю и ученику, месье Ренье мог бы доверять полностью. Разве мне было бы так уж трудно наклеить фальшивые усы, ходить прихрамывая или вообще переодеться девочкой, чтобы носить в его секретное убежище завтрак, обед и ужин, свежие газеты, чистое постельное бельё и вообще…

– Да, сэр, в конце концов, мы бы вас сдали, – подумав, вынужденно согласился я.

Мой учитель чуть приподнял бокал с портвейном и виновато кивнул:

– Прости, Майкл. Это не значило, что я не доверяю тебе.