Мой учитель Лис. Тетралогия (СИ)

Лис быстро написал несколько строк на листе гербовой бумаги, сложил его вчетверо и лично вручил дворецкому, после чего разговор ушёл в другие темы.

В частности, мой наставник вновь подтрунивал над Гавкинсом, инспектор всерьёз увлёкся бренди, что свидетельствовало о его нервном перенапряжении, меня заставили пересказать историю нашего маленького костюмированного спектакля в Шервудском лесу, все искренне смеялись, отпуская колкие комментарии, и, казалось, совсем забыли о том, ради чего собрались. А я как раз таки крепко задумался…

Что было в той записке? Каков таинственный план моего рыжего учителя? Он задумал нечто совсем нереальное, что заставит членов одного из самых закрытых клубов Лондона открыть нам двери? Да и допустим (пресвятой электрод Аквинский!), просто допустим, что мы попали внутрь, и что мы будем там делать? Кого ловить? За что арестовывать? Что предъявлять в качестве доказательств и на каком основании требовать вызова полиции?!

Но единственным неоспоримым фактом оставалось то, что, если мой учитель вбил себе в голову некую идею, вытащить её оттуда нельзя даже клещами! Он сказал – картина Босха не виновата? Значит, так и будет, могу руку дать на отсечение. Сказал, что цель неизвестно кого, непонятно какая, но связанная с клубом холостяков? Рубите мне и вторую руку, если это не так! Есть вещи, ради которых я готов взойти на плаху, и моё безграничное доверие к мистеру Лису занимает первое место в этом списке.

Примерно через полчаса вернулся Шарль, передав месье Ренару ответную записку. Тот прочёл её про себя, широко улыбнулся и потребовал подать коллекционный армянский коньяк, доставленный контрабандой, который непременно стоит раскупорить исключительно ради такого случая. Какого конкретно, лис, разумеется, объяснять не стал. А вскоре меня просто отправили спать, чисто мужской разговор в гостиной, как я понимаю, затянулся далеко за полночь.

Почему бы и нет? Я впервые задумался о том, существует ли в мире миссис Хаггерт. Точно ли у добермана Гавкинса нет семьи? Не живу ли я сам в коллективе таких же упёртых холостяков, какие завтра соберутся на празднование юбилея своего собрания? И не стану ли я таким же, как они?

В Англии издавна существует культ холостого британца, и все воспринимают это совершенно естественно, как норму и данность. Вот если одинока женщина, то это плохо, это неправильно, это даже где-то аморально, общество порицает это, но одиноким мужчинам всё можно и почти всё прощается. Вспоминая милую моему сердцу француженку Кристи, где-то в глубине души подобное положение вещей я посчитал чудовищно несправедливым, но что делать? Извечный russkiy vopros, как выражается мой наставник…

Утром меня разбудил дворецкий. Быстро сделав всё жизненно необходимое, согласно привычному расписанию нашего дома, я выскочил в коридор, уже готовый к суровым тренировкам, но Шарль уныло помотал головой. Видимо, не сегодня. Ах да, у нас же другие планы…

– Мальчик мой, завтрак стынет! – нетерпеливым тоном раздалось из гостиной.

– Сию минуту, сэр!

Аромат жареной яичницы с зеленью, чёрным хлебом, ломтиками белой рыбы и нотками трюфеля дразнил обоняние. На серебряном блюде томилась нарезка ветчины с кубиками жёлтой дыни и копчёное мясо цесарки в окружении россыпи ржаных сухариков, натёртых чесноком. Три сорта сыра, цейлонский чай, мёд, варенье из айвы и тонкое имбирное печенье по-шотландски. Съесть всё это целиком значило лопнуть, но не воздать должное усилиям нашего дворецкого вообще сродни самоубийству.

Поэтому мы с месье Ренаром всегда очень-очень старались, но сегодня учителя за столом не было.

– Леди? – Я едва не скопытился, вбегая в гостиную, потому что за столом у камина сидела женщина. В смысле очень элегантная лиса из «близких к природе», в шикарном костюме жемчужного бархата, с узкой талией, затянутой в корсет, безупречным макияжем и роскошными каштановыми волосами, убранными в красивую причёску.

– Мой лучший парик, – кокетливо опуская длинные ресницы, заявил месье Ренар.

Кажется, я замер столбом, вытаращившись на него совершенно невежливым образом.

– Что-то не так? Юбка помялась или декольте слишком откровенное?

– Нет, нет, леди, вы… в смысле это же вы, сэр?!

– Разумеется, я. Не всё же тебе переодеваться девочкой. Мы идём на серьёзное мероприятие, риск разоблачения весьма велик, поэтому любая маскировка не будет лишней. – Он кивнул на круглые тёмные очки, лежащие на каминной полке. – Это тебе. Ничто так не меняет лицо человека, как обычные очки. Присаживайся уже, нам ещё надо всё это съесть. И запомни, так пристально пялиться на незамужнюю женщину невежливо!

Ему пришлось напомнить мне об этом дважды, прежде чем я взял себя в руки, захлопнул рот и сел к столу. Манеры лиса были безупречны, мне никогда не доводилось видеть, чтобы хоть какая-то дама высшего света столь деликатно хрустела сухариками и лакомилась цесаркой. Он мог бы вести курсы повышения квалификации для преподавателей института благородных девиц…