Читаем Мой университет полностью

Смотрю я на эти лица и испытываю чувство непоправимого стыда. Многие их них вырастали в подлецов на моих глазах, и я не сделал ничего, чтобы выставить напоказ их подленькие души. Стыжусь я от этого, но и тем более решительно не соглашаюсь с критиками нашего недавнего прошлого, с их попытками представить современной молодежи комсомол в образе отряда истуканов, шагающих под барабанную дробь или холуйски поспешающих за изображаемыми в едких карикатурах большевиками. В университете этот отряд состоял отнюдь не из истуканов и холуев, а из юношей и девушек, самостоятельно осмысливших свой выбор жизненного пути в большой науке, одухотворенных высокими гуманистическими идеалами справедливости и добра. Они искренне верили в эти идеи и во имя их достижения готовили себя к служению общему делу. Они были сплочены в одном отряде, которому были верны, и непримиримы к тем, кто обнаруживал вольное или невольное неверие и слабость. Комсомольская жизнь в университете звучно и в ярких формах и красках кипела и в сороковые, и в пятидесятые годы в унисон общему подъему, который переживала страна в послепобедный период. На своих собраниях, в учебных группах и на курсах, на факультетах и на университетских конференциях комсомольцы обсуждали свои успехи и неуспехи в овладении наукой, спорили, соглашались и не соглашались, принимали решения, призывали друг друга к активной общественной работе, к участию в решении задач пятилеток, собирались в дальние дороги на великие стройки коммунизма, в экспедиции и турпоходы, организовывали строительные отряды на уборку целинного урожая и в подмосковные, совсем не передовые колхозы и совхозы, зарабатывали по копейке средства на строительство памятного знака погибшим на фронтах Великой Отечественной войны студентам, аспирантам и преподавателям университета. И конечно, мы пели песни, каких сейчас не поют, – бодрые, озорные, задушевные, лирические и патриотические. Я горжусь тем, что и сам не оставался в стороне от общего увлечения и нашел в нем новых, на всю жизнь преданных друзей. Теперь самым молодым из них уже далеко за шестьдесят, а иным и вовсе пошел восьмой десяток. Я ничуть не жалею, что так долго оставался в комсомоле. Вряд ли нынешнее поколение будет осчастливлено по прошествии своего жизненного пути такой памятью о студенческой поре, какая ныне греет нас пережитыми чувствами братства, преданности, благодарности нашему Московскому университету.

В университетском комсомоле состоял и активно работал покойный ректор Рем Викторович Хохлов, которого большинство сверстников просто называли Ремом, несмотря на его солидный научный титул академика и мировую известность. Секретарем комитета комсомола механико-математического факультета был ныне действующий ректор, тоже академик Виктор Антонович Садовничий. Известен в университетском комсомоле был и академик-биолог Виктор Евгеньевич Соколов, ныне директор одного из институтов Российской Академии наук. А знаменит он был в студенческие годы как спортсмен-волейболист университетской сборной, неоднократный чемпион Москвы среди студенческих команд. И в комсомольской организации, и в спортивных состязаниях на футбольных и хоккейных полях известен был в сороковые и пятидесятые годы будущий математик и декан факультета вычислительной математики и кибернетики, член-корреспондент Академии наук Дмитрий Павлович Костомаров. Многие десятилетия был членом вузовского комитета ВЛКСМ бессменный декан факультета журналистики Ясен Николаевич Засурский. Секретарем комитета ВЛКСМ исторического факультета в середине пятидесятых годов был будущий академик ныне покойный Иван Дмитриевич Ковальченко. На химическом факультете учился комсомольский активист будущий академик Березин. И ему, ныне покойному, светлая память! Я не могу, к сожалению, перечислить и назвать всех имен комсомольцев известного мне времени. Скажу здесь только одно: высокий авторитет университетской комсомольской организации в Москве, да и в стране определялся не большим количеством ее состава, а высоким интеллектуальным уровнем комсомольского студенчества. Это было самым главным качеством, определяющим содержание всего комплекса молодежных общественно-политических инициатив в жизни не только самого университета, но и комсомола Москвы и всей нашей страны.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное