Мой университет

Ну а у меня к летней сессии первого курса оказалось преимущество на один досрочно сданный экзамен по истории Древнего Востока. У самого заведующего кафедрой профессора Авдиева я получил пятерку. По пятерке мне поставили по истории Древней Греции и по истории СССР (часть первая) доценты Н. Д. Редер и Дацюк. Таким образом, программа первого курса была мной успешно выполнена. Но вдруг в деканате мне сказали, что надо еще сдать экзамен по военному делу. Этого я никак не ожидал. Ведь еще и трех месяцев не прошло после того, как я после восьми лет и пяти месяцев службы снял с себя солдатскую шинель. Пришлось идти на военную кафедру к генералу Артемьеву с просьбой отменить мне эту повинность. Старичок-генерал, между прочим, был братом командира нашей дивизии имени Дзержинского. Я представился ему как омсдоновец (так звучало название нашей дивизии, сокращенно – ОМСДОН). Он был очень доволен встречей и с интересом выслушал мой рассказ о службе в прославленной дивизии. Но, увы, экзамена мне не отменил и направил к преподавателю кафедры подполковнику Ладинскому. Я пошел, надеясь, что тот зачтет мою многолетнюю безупречную службу и не будет испытывать меня экзаменом. Подполковник принял меня приветливо, поинтересовался моей службой. В разговоре выяснилось, что он был знаком с моим командиром полка полковником П. С. Великановым, у которого мне пришлось быть в 1946 году на Западной Украине в личной охране. Беседа завязалась как между однополчанами. Но вдруг подполковник прервал ее и предложил мне несколько вопросов по воинским уставам. От такого неожиданного поворота я как-то растерялся и не смог дать точное уставное определение службы полевого караула. Подполковник развел руками и поставил мне четверку. Она лишала меня повышенной стипендии, которая назначалась только круглым отличникам.

* * *

К концу второго семестра мне удалось познакомиться со многими сокурсниками, послушать лекции знакомых мне только заочно профессоров, авторов учебников, с составом учебной части деканата и с партийным руководством курса и факультета. В какой-то мере мои сотоварищи узнали и меня. Уже с конца первого курса я стал известен сначала как вратарь футбольной команды курса, затем – факультета и, бери выше, – университетской сборной. Я уже успел на первом курсе сыграть в ней два или три матча на розыгрыше первенства Москвы среди студенческих команд. А в последующие годы студенческой жизни до конца учебы я продолжал прочно занимать место вратаря в составе второй сборной университета. А иногда меня ставили и за первую. Вообще, спортивная жизнь в университете в те годы была разнообразной и интересной, несмотря на то что у нас тогда не было своего стадиона, хороших спортивных залов и снаряжения. Все это богатство мы получили только к концу учебы, в 1953 году, когда в строй вступил новый комплекс спортивных сооружений на Ленинских горах.

Но оно досталось уже другим поколениям студентов. Только мне всегда казалось, и я до сих пор уверен, что в старых зданиях на Моховой спортивная жизнь более гармонично сочеталась с нашими успехами в учебе. Она не только заполняла досуг, но и способствовала повышению общего тонуса нашего физического и интеллектуального состояния. В спортивных секциях университетской кафедры физвоспитания и студенческого спортклуба занимались будущие кандидаты и доктора наук, будущие доценты и профессора, заведующие кафедр и научных лабораторий, будущие академики, деканы и в их числе наш будущий ректор Рем Хохлов.