Мои уродства меня украшают

Боль прошла, значит, более-менее правдивый ответ тоже подойдет, главное меньше конкретики. Ее рот забавно приоткрылся от удивления, я ждал, что она попытается уточнить, но она не спросила. В её глазах мелькнуло равнодушие, что больно кольнуло по самолюбию. Ей не интересно совсем, даже если я имел в виду двенадцать лет?

Рука нащупала чувствительное место у нее между ног и безжалостно надавила. Легкое раздражение начало переходить в большую ярость.

— Сколько же лет тебе на самом деле? — Поинтересовалась она, хотя ее явно больше моя рука беспокоила.

— Много, — ухмыльнулся, давя злость, вызванную все тем же равнодушием и отсутствием уточняющего вопроса. — А тебе?

— Двадцать шесть, — похожее ее совсем не заботит ее возраст, вот бы она удивилась, узнав, что мне сто одиннадцать.

— Значит угадал.

Великанша нервно заерзала, заметив, что я снова возбужден. Забавная подопытная свинка, все не перестает меня удивлять и злить.

— Ты думаешь, я тебя просто отпущу? — спросил, целуя ее грудь. Она мотнула головой и расслабилась, позволяя взять ее снова.

— Умная де… женщина. — Иронично улыбнулся, нагнулся и прошептал ей на ухо. — Моя.

Вот только я подумаю, что она мне покорилась, так нет — вытворит что-то! Улыбнулась так снисходительно, как будто это ОНА позволяет мне так думать. Захотелось убрать эту чертову улыбку с ее лица, что я собственно сделал жестким поцелуем и толчками.

Но великанша не собиралась сдаваться, эта нахалка толкнула меня, и мы вместе покатились по грязному полу и в конце остановились, и она оседлала меня.

— Понимаю теперь, почему у тебя секса не было так долго. — Села отодрав мои руки от собственной задницы.

Забавно, а я думал, что ей было не интересно. Улыбаюсь, заставляя огонь прожечь пол под нами. Быстро откатился, пол в том месте, где мы были, провалился.

— Еще пытаться будешь? — Спрашиваю с довольной улыбкой.

Какая же она сексуальная, когда злится, несмотря на то, что страшная как сам дьявол. Невольно улыбнулся этой мысли, но улыбка угасла, как только ее начало сильно трясти, а лицо искривилось от боли. Ну чего ты, глупая! Чертово зелье.

— Буду. — Наконец ответила она на вопрос, и пока прибывала в легкой дезориентации, можно сказать, я воспользовался случаем.

Легкими поцелуями добрался до нужного места и, не удержав улыбку, скользнул языком по горячей щели. Это у меня так сказать первый опыт, раньше с другими девушками как-то не тянуло на такие пошлости, но видать зря. Зрелище того, как грозная страшная великанша тихонько постанывает, смотря на меня большими глазами с очень красным от стыда лицом — завораживает. Такой милой и беззащитной ее точно еще никто на свете не выдел.

«И не увидит» — пообещал себе.

Она дернулась, раз, второй, от чего пришлось удерживать ее за ножки. Быстро и к удивлению, для себя умело почти довел ее, а потом довольный ее разорванным стоном (из-за того, что прекратил ее ласкать) с удовольствием вошел в нее.

Я уже плохо помню, но, кажется, в первый раз впечатлений от секса у меня было меньше, чем в этот раз. Мы катались по полу, смеялись друг другу в губы, когда в порыве страсти моя великанша что-то разносила к чертям. Кажется, кровать я все-таки не уберег, моя бестия и её разнесла.

Она так закричала, когда достигла оргазма, что я последовал за ней практически сразу же. Возможно все дело в порезах, оставшихся на моей спине от ее когтей, сексом заниматься с ней очень травмоопасно.

В очередной раз уберег нас от падения на первый этаж, прижал ее к себе, позволяя ей отдохнуть немного, хотя самому отдыхать не особо хотелось. Все-таки двенадцать лет — слишком долгий срок.

Моя великанша улыбается со странным выражением лица, которые я видел только раньше на ее лице. Как будто моя чертовка очень счастлива. Мысленно почему-то выбираю, в какой лаборатории ее запру, что бы ни одна живая душа не видела этой улыбки кроме меня.

Подминаю ее под себя, она все еще улыбается ТАК, а потом гаснет, так как будто кто-то вытянул всю радость с этого мира. Отвлекаюсь на ее грудь, мне не нравится мысль, что возможно она не улыбается из-за меня.

— Кажется мне уже пора… — Шепчет моя великанша и меня охватывает ярость только от одной мысли, что она подумала, что сможет уйти.

Заламываю ее руки над головой, собираясь приказать остаться, но она останавливает меня одним коротким и безжалостным «Молчать».

Пытаюсь отменить этот приказ, но со рта не издается и звука, мое тело начинает трясти от боли намного сильнее, чем раньше.

— Тихо-тихо… — Шепчет моя великанша, издевательски поглаживая по голове.

«Ты моя! Слышишь?! МОЯ! Даже если ты не слышишь этого! Чёрта с два я тебя отпущу!» — Кричу, но наружу исходят только сдавленные звуки.

Боль охватывает меня, я уже не могу удержать свое тело, обессиленно сваливаюсь на нее. Огонь охватывает нас обоих, но никак не смягчает мою ярость и боль.

— Я все равно уйду, не делай себе больно, пожалуйста. — Вздохнула так, как будто все это ее тяготит.

«А думаешь, меня не тяготит?! Это я, а не ты тут корчусь от боли и желания разорвать тебя в клочья» — ору мысленно, в реальности же бессмысленно мечу.