Мои уродства меня украшают

Это сейчас я сильная, это сейчас я могу контролировать дарованные папой гены. Когда же была ребенком, не могла. Моя аура просыпалась, стоило мне разозлиться, из-за моего характера я злилась часто. Сами посудите, мало, кому понравится, если по двадцать раз на дню чувствуешь адский ужас? Вот и другим сиротам с приюта и воспитателем не нравилось. Особенно не нравилось это директору, так что он придумал свой способ наказания для меня — подвал. Можно сказать, подвал, ну и что там страшного? Вот только отцовской силы тогда не было у меня, только быстрое заживление. Вот на него и рассчитывал директор, бросая меня в грязный подвал, кишащий огромными крысами.

Вздрогнула, чувствуя собственный ужас, почти вспомнив как это — когда тебя едят заживо.

Часто бывало, в приюте обо мне забывали на несколько дней. Так что держалась только на силе воли, пускай, и иногда проклиная, свою регенерацию. Свою же силу я обрела только после того как обо мне забыли на целую неделю, хотя мне в полной темноте, кишащей крысами это время показалось вечностью. Тогда мой удар был намного слабее, и что бы расквасить лицо директору я била долго, испытывая такую злость, как ни в жизни до этого. Я бросила его в подвал, к крысам на ужин. Он кричал, когда твари начали его есть его живьем. Стоя за дверью и улыбаясь, не давая охранникам помочь ему выбраться оттуда. Любое милосердие к этому человеку исчезло во мне, после того как он решил наказывать так не только меня. У меня было заживление, шанс на выживание. У Сью, Марка, Сабины и Отто этого шанса не было.

Сью, маленькая девочка с кудряшками, мама у нее была орком, папа человеком. У орков большой стыд, когда появляются дети от других рас, особенно у женщин. К тому же, у ее даже кожа имела светлый цвет, никакого зеленного оттенка. Только глаза неестественного зеленого оттенка, я до сих пор помню их. Помню, что она любила сладкое, и однажды своровала с подноса обеда директора маленький эклер. За это ее и бросили в подвал. Крысы съели ее за час, пока мы пытались высвободить ее из адской ловушки. Помню, как она кричала, как звала маму, которой никогда не знала. Помню, как она плакала и завывала, моля выпустить ее оттуда. Никто не выпустил, и мы с Марком, Сабиной и Отто не смогли ничего сделать, даже подравшись с охранником, только попали в лазарет.

Сабина, помесь эльфа и человека, немного старше меня, кажется, понимала, что нас накажут за попытку спасти Сью. Она так долго плакала, что яркие голубые глаза потухли, а светлые волосы стали седыми. Наверное, Нальнар понравился мне сначала тем, что у него были такие же короткие светлые волосы и почти такие же яркие глаза. Девочкам не разрешали носить длинные волосы, подстригали коротко от вшей. Ее забрали из лазарета через три дня.

Еще через день пришли за Отто. Небольшой щуплый парнишка, как я, совсем похож на человека. Никто и не сказал бы, что он сын русалки. Он всегда смеялся, рассказывая, как русалка как-то повстречала красивого моряка, но что-то у нее пошло не по плану и впервые в русалки родилась не маленькая русалка, а почти обычный мальчик. Она попыталась отдать ребенка отцу, но тот давно сгинул в море, так и попал Отто к нам в приют. Он был обычным парнем, разве не считая того, мог дышать под водой.

Последним был Марк. Мне кажется, я его любила больше всех, он всегда заступался за нас, потому что был старше на год. До сих пор не знаю, зачем его держали в приюте, ведь он был обычным пареньком. У него даже магический дар был, небольшой, но был. Он мог поджигать фитиль на расстоянии. Когда его забирали, мы оба уже знали куда. Марк обнял меня на прощание и шепнул только одно слово: «живи».

Через два дня забрали и меня. Перед тем как бросить обратно в подвал, директор сказал, что мои друзья ждут меня на том свете. Всадил в бок нож и бросил во мрак истекающей кровью. Помню тот ужас, тот страх. Помню сладковатый запах гнилой плоти и жареного мяса. Сью съели полностью, ее кости так и остались лежать в куче порванной одежды, я узнала ее по маленькой золотой крышке от какого-то напитка, что подарила ей. Даже в почти полной тьме она посверкивала.

Никто не выжил, из них никто не выжил. Крысы растаскали тела на части, обглодали до костей, и большинство унесли с собой в канализацию. На стене остались следы огня, несколько крыс поджарил Марк, но слишком мало, для того что бы надеяться, что он выжил.