Мои уродства меня украшают

Больно то как! Двинулся, чувствуя, как исцеляются кости на плечах. До чего же она сильная то! Такую злить себе дороже, или это я просто радуюсь, что она взбесилась. Великанше важно, что я ей думаю, как быстро все-таки переменилось ее отношение ко мне. Повернулся, поудобней обхватив ствол дерева. Внизу сгущалась тьма, это она опять злится. Улыбаюсь как дурак, прислоняясь к стволу дерева.

Нет, ее мало просто убить на месте. Мало «пошутить» с ней точно так же, как она со мной. Мало заставить ее мучится от боли, так же, как и я после каждой ее вспышки гнева. Мало просто запереть ее в подвале и совершать над ней ужасные опыты. Мало просто пытать ее, а потом, когда умрет воскресить и продолжать так ее мучить. Мне всего этого мало, я хочу большего. Хочу, чтобы принадлежала мне, хочу, чтобы она страдала всю свою жизнь, и жизнь эта была долгой и ужасной.

— Дорогу! — Крикнула она, пробираясь внизу сквозь толпу девушек, те завизжали и бросились в россыпную.

— Слезай, мать твою! — Закричала она и пнула ствол ногой. Дерево скрипнуло от натуги, но выдержало. Крепкие, однако, деревья, особняк не выдержал, а оно стоит.

Великанша смотрит на меня снизу вверх, выжидая ответных действий. Нет, уж лучше я тут посижу, а то так никакой магический резерв не поможет. Она ударяет по соседнему дереву и оттуда слышится женский крик.

— Ааааааааааа!!! Не надо! Спасите, спасите меня! — Завизжала полуголая девица с верхушки ели, это когда же великанша ее туда забросила?

— ИГНАТ!!! — Заорала великанша во все горло.

Как же сейчас сильно она похожа на мою мать, орущую на меня после очередной проделки.

— Игнат! Если ты сейчас же оттуда не слезешь, я вас обоих убью! — Кричит грозно, махая руками моя великанша. «Обоих»? Да какое мне дело до этой шлюхи на соседнем дереве?!

— Не надо! Аааааааа… — Закричала испуганно девка.

До чего же она ревнивая то! Увидела меня в борделе, особняк разрушила. Пигалица какая-то на соседнем дереве весит, так снова она ревнует. Сама же ее туда забросила, я-то тут причем?!

— Нет. — Отвечаю ей, что бы отстала от меня.

— Что значит «нет»? Что значит «нет»?! М-МАГ!!! — Закричала в гневе она и со всей дури начала бить дерево по толстому стволу.

Дерево затрещало и начало падать, так что мне пришлось искать выход из ситуации. Перепрыгнул на соседнее, почти лбом встретившись с плачущей девицей на нем. Неудачно то как!

— Мой спаситель! — закричала девица и бросилась мне на шею, целуя в щеку. Она закричала почти сразу, потому как моё проклятие явно неснято. Огонь подпалил ее руки, которыми она ухватилась за меня лицо и грудь. Отбросил ее заклятием и спустил на землю.

Значит все же дело в моей великанше, а не в том, что проклятие ослабло. Опускаюсь на землю, ибо дерево сгорело. Она сразу подходит ко мне, но останавливается в шаге. Боится, что и ее так подожгу?

— Ты такая страшная, когда ревнуешь. — Улыбаюсь снисходительно и добавляю, протягивая руку, чтобы убрать с ее волос еловую ветку. — Но и когда не ревнуешь, таааакая страшная.

Мне нравится, как она кривится при слове «такая», нравится, что она становится еще ближе.

— Знаешь, Игнат, ты, конечно, был моим первым, — сдула с моих волос еловые иголки и сладко улыбнулась, — но уж точно не последним будешь.

Мне захотелось повторить ее фишку с хлопком по плечу, но я только снисходительно улыбнулся. Неужели она и правда думает, что теперь я ее отпущу?

— Первым и единственным ты явно уже не будешь… — Тон её голоса спокойный и уверенный.

Врет, точно врет. Но если нет? Что-то противное внутри меня заерзало, желая убить всех, кто посмел хоть посмотреть на моё.

Схватил ее за локоть, и смотря на нее сверху вниз спросил:

— Кто посмел?

Моя сила непроизвольно заставила землю дрожать, завизжали девицы и бросились врассыпную. Где-то далеко испуганно взвизгнула Жизель. В голове же навязчиво билась мысль: «Мою великаншу кто-то трогал. Мою собственность кто-то трогал!»

— Угадай! — Почти пропела мне эта нахалка и вырвала руку.

Так что мне не оставалось ничего другого как мысленно думать, кто же на самом деле это был. Кто мог покуситься на такое сомнительное счастье как великанша? Нет, в этой одежде она выглядит весьма привлекательно. Но все же, никто не отменял ее жуткого вида. Когти, жуткая улыбочка, ужасные брови и отвратительную фигуру. Да кто вообще мог на такое купиться?

Нервно вздыхаю, я ведь купился. Вдруг она кого настойками своими опоила? С нее не убудет, у нее вообще нет никаких жизненных принципов. К тому же она и силой могла заставить, она такая.

Так не вовремя вспомнилось, как она целовала в шею, как стонала подомной от удовольствия. Как говорила о том, что лучше бы эльфа вместо меня в кровать уложила!

— Эльф? — Спрашиваю, чувствуя, как бешено, стучит сердце в висках и с как сильно хочется разнести все вокруг. Но больше всего хотелось выбить все лишние мысли из нее, чтобы даже не посмела думать о каком-то эльфе.