Мой век – двадцатый. Пути и встречи

Нефтяные гиганты бурили в восточной Ливии недалеко от алжирской границы, поскольку в Алжире уже были найдены крупные месторождения. Но все скважины оказывались сухими. Тогда один одержимый геолог из ”Эссо” высказал предположение, что нефть надо искать не на востоке, а в районах, прилегающих к Египту, где раньше изыскания не велись.

”Эссо-Ливия” последовала его совету и наткнулась на крупнейшее месторождение в Зелтене, где одна только скважина давала 17 тысяч баррелей в день. Ко времени начала торгов за вторую группу концессий с пятидесяти скважин зелтенского месторождения получали около 500 тысяч баррелей нефти в день. Как раз в это время мы включились в торги.

Если переговоры о первой группе концессий были похожи на базар, то борьба за вторую напоминала день приема в Вавилонской башне. Я никогда не участвовал в более экзотическом, запутанном и рожном деловом карнавале. В торгах принимало участие более 40 фирм из девяти стран. Ливию осаждали орды дилеров. Спотыкаясь друг о друга, они старались найти ключ к успеху. Центром этого льстивого калейдоскопа был, конечно, сам старый король Идрис. Только его подпись придавала договорам законную силу.

Я лично руководил подготовкой нашего предложения и поехал в Ливию, чтобы возглавить группу, представлявшую его ливийскому правительству. Мы прилетели на стареньком бомбардировщике ”А-26”, нашем первом самолете, способном совершать международные перелеты.

Предложение было подготовлено с учетом арабских традиций. Текст был написан на овечьих шкурах, скатанных в рулоны и обвязанных шелковыми лентами красного, черного и зеленого цвета — национальных цветов Ливии. Условия нашего предложения также резко отличались от предложений других фирм. Например, мы предлагали провести анализ экономической целесообразности строительства в Ливии завода для производства аммиака и, если нам удастся найти нефть, построить этот завод совместно с правительством.

Еще более важным было наше обещание бесплатно произвести поиски воды. Мы предлагали начать эти поиски в пустыне около деревни Куфра, месте рождения короля и королевы и захоронения отца короля. Именно отсутствие воды, а не нефти или иностранной валюты, было главной причиной средневековой бедности Ливии и вынуждало ее народ вести кочевой образ жизни. Без сомнения, возможность найти воду для своего народа была для Идриса не менее привлекательной, чем возможность найти нефть. До начала обычного дележа прибыли я предложил отдавать Ливии до выплаты налогов дополнительно пять процентов прибыли на развитие ее сельского хозяйства.

Когда предложения были прочитаны, министр нефтяной промышленности Фуад Кабази похвалил ’’Оксидентал” за ее предложение. Глава одного из нефтяных гигантов, присутствовавший на церемонии, повернулся к своему местному представителю и недовольно прошептал: ’’Почему нам не пришло это в голову?”

В феврале 1966 года фирма ’’Оксидентал” получила две концессии. Американский посол Давид Ньюсом так сформулировал реакцию нефтяных гигантов по этому поводу: ’’Справедливо отметить, что появление на сцене ’’Оксидентал” не было тепло принято другими фирмами”, — заявил он.

От первого из наших участков, как от безнадежного, отказался получивший его на первых торгах консорциум, состоявший из фирм ’’Шелл”, ’’Амерада”, ’’Марафон” и ’’Континентал”. На вторых торгах ’’Оксидентал” была одной из семнадцати претенденток на этот участок. На второй участок претендовало только семь фирм. От него отказалась компания ’’Мобил”, истратив миллионы долларов на сухие скважины. Отчеты наших геологов по обоим участкам были весьма обнадеживающими. Я считал, что нам следует верить в удачу, запастись терпением и, не нервничая, приступить к выполнению программы бурения.

Все инстинкты Джина Рида восставали против этой, как ему казалось, чрезвычайно опасной затеи: ’’Ливия не для нас, доктор, — прямо сказал он мне на заседании правления. — Этот район под силу только гигантам. Такой маленькой фирме, как ’’Оксидентал”, здесь нечего делать. Нам с самого начала не следовало ввязываться в это дело, а теперь самое время отказаться, пока мы не разорились”.

На первых этапах поисков нефти в Ливии слова Джина постоянно звучали в моей памяти. Первые три пробуренные нами скважины оказались совершенно сухими и съели три миллиона долларов в добавок к двум миллионам, потраченным на сейсморазведку. Пять миллионов было огромной потерей для фирмы, которая, по оценке банка ’’Чейз Манхэттен”, стоила не больше 48 миллионов. К Джину присоединились и другие члены правления. Нашу деятельность в Ливии стали называть ’’причудами Хаммера”. После семи месяцев дорого обошедшихся нам неудач появилась реальная угроза бунта совета директоров.