Мой век – двадцатый. Пути и встречи

Как раз в это время я начинал испытывать необходимость в советской валюте, поэтому я предъявил свое кредитное письмо, открыл долларовый счет и получил сберегательную книжку под номером один (не помню, скольким миллионам рублей соответствовал тогда мой первый вклад в пять тысяч долларов).

В то время общая стоимость быстро обесценивающейся советской валюты в переводе на иностранную не намного превышала тридцать миллионов долларов. Искусно применяя систему купли-продажи на ’’черной бирже” (естественно, как дополнение к быстрому росту благосостояния, последовавшему за объявлением нэпа), Государственный банк к середине 1924 года смог заменить ’’совзнаки”, как назывались тогда обесцененные банкноты, ’’червонцами” — обеспеченными золотом рублями, стоимость которых, как и довоенной валюты, составляла пятьдесят два американских цента. К концу 1928 года всего было выпущено приблизительно 1800 миллионов рублей, стоимость которых в иностранной валюте составляла более 900 миллионов долларов.

Летом 1923 года в Москве на территории бывшего дворца Сан-Суси, подаренного Екатериной Великой своему любовнику графу Орлову, проводилась грандиозная сельскохозяйственная выставка. Наша фирма хорошо к ней подготовилась, и я с гордостью вспоминаю развевающийся над нашим павильоном американский флаг. К этому времени мы представляли в Советской России не только Форда, но и многие другие американские фирмы, поэтому нашими экспонатами были не только тракторы Фордзон и автомашины Форда, но и другое оборудование американского производства.

В конце лета 1923 года мы задумали превратить наше растущее коммерческое предприятие в обычную корпорацию, действующую на концессионной основе. 14 июля заместитель наркома внешней торговли Фрумкин подписал с нами контракт. Нарком Красин согласился на его заключение только после получения от меня гарантии, что годовой импорт из Америки будет эквивалентен экспорту из Советского Союза. Мы гарантировали минимальную сумму экспорта и импорта в один миллион двести тысяч долларов, что составляет общий годовой товарооборот в два миллиона четыреста тысяч долларов. Контракт был заключен на год, и в него была включена статья, предусматривающая ежегодное возобновление.

В течение двух лет, с 1923 по 1925 год, наш общий товарооборот составил двенадцать с половиной миллионов долларов. Импорт в основном состоял из оборудования, автомашин, тракторов и других средств производства. Вывозили мы самые разнообразные товары, но главным образом пушнину. Для этого по всей Сибири и на Урале были организованы скупочные пункты, как когда-то на американском Западе. Поздней осенью охотники приходили за авансом — продуктами питания, одеждой, ружьями и снаряжением. Весной они возвращались со шкурками норки, соболя и бобра, которые в конце концов оказывались на плечах элегантных дам Парижа, Лондона и Нью-Йорка.

Однако в 1925 году положение изменилось. Перед окончанием второго года действия нашего экспортно-импортного торгового соглашения я снова пошел на прием к Леониду Красину.

Вежливо, но достаточно твердо он объяснил мне, что теперь торговля за границей ведется через советские организации, такие, как ’’Аркос” и вновь организованный ’’Амторг”. Однако он добавил, что советская власть ценит огромную помощь, оказанную нами в трудный организационный период для налаживания русско-амери-канской торговли, и выразил надежду, что нам удастся найти в Советском Союзе другие, не менее прибыльные области деятельности.

Я рассказал ему о предложении английской судостроительной корпорации продавать через нас Советскому Союзу суда.

Мгновение подумав, Красин нахмурился. ’’Нет, — сказал он, — мы надеемся наладить собственное судостроение. Сейчас, доктор Хаммер, нашей стране необходимо развивать промышленность. Почему бы вам не заняться этим? Нам приходится ввозить из-за границы многие товары, которые следовало бы производить на месте”. Я обещал подумать и как можно быстрее дать ему ответ.

Серьезно обдумывая предложение Красина, я никак не мог принять окончательного решения. Вопрос решился случайно. Я зашел в магазин канцтоваров купить химический карандаш. Продавец показал мне обыкновенный графитный карандаш, который в Америке стоил бы два-три цента. К моему величайшему удивлению, цена за него была пятьдесят копеек, то есть двадцать шесть центов.

’’Простите, но мне нужен химический карандаш!” — сказал я.

Продавец сначала отрицательно покачал головой, но затем смягчился.

’’Раз вы иностранец, я продам вам один, но их у нас так мало, что, как правило, мы продаем их только постоянным покупателям, которые берут также бумагу и тетради”. Он пошел на склад и вернулся с самым обыкновенным химическим карандашом. Стоил карандаш рубль, то есть пятьдесят два цента.