Мой век – двадцатый. Пути и встречи

Немец продолжал громко кричать, протестуя против заключения в тюрьму и утверждая, что он — мирный немецкий рабочий, не причинивший никому вреда. Имевшиеся у него документы подтверждали его слова. Тогда мы спросили, как ему удалось пройти в Кремль, минуя охрану”. ”Я просто прошел в ворота вслед за другими, — ответил он. — Никто не пытался меня остановить”.

’’Оказалось, это тоже правда, — закончил свой рассказ командир. -По-видимому, охрана приняла его за делегата проходящей сейчас в Кремле сессии ВЦИКа, и когда он смело прошел в ворота, даже не подумала его остановить. К тому времени, когда все это выяснилось, было слишком поздно отсылать его домой, и мы продержали его до утра в караулке. Надеюсь, это приключение не причинило ему вреда”.

Наоборот, добрый малый чувствовал себя просто героем. После того как недоразумение выяснилось, рассказал он нам, комендант обращался с ним прекрасно. Его хорошо накормили и пообещали, что если ему когда-нибудь захочется посетить Кремль более обычным образом, ему стоит только попросить коменданта, и он получит пропуск и гида. Это был счастливый конец истории, которая могла окончиться гораздо хуже.

Мне очень скоро стало ясно, что основной проблемой для изготовителя промышленной продукции в Советской России является не сбыт, как в Америке, а почти исключительно производство. Со времени революции недостаток промышленных товаров был настолько велик по сравнению с постоянно растущими потребностями, что любой предмет ширпотреба, производившийся в стране по приемлемой цене, как правило, продавался, так сказать, на корню. Не будет преувеличением сказать, что в Советском Союзе в двадцатые годы вообще не существовало проблемы сбыта.

С другой стороны, организация производства была связана с большими трудностями. Всегда было трудно получить сырье, особенно, когда большую его часть приходилось привозить из-за границы, как это делали мы в начале нашей работы. Трудно было найти квалифицированных рабочих, часто хромала дисциплина. С самого начала передо мной стояла задача постоянно увеличивать производство для удовлетворения спроса. Начав с работы в одну смену, я вскоре был вынужден перейти на двухсменную, а на некоторых участках и трехсменную работу.

Нередко немецкие мастера жаловались на медлительность и низкую производительность рабочих. И тогда меня осенила счастливая мысль ввести сдельную оплату труда. Положение с производительностью изменилось, как по мановению волшебной палочки. Рабочие стали нередко приходить утром в цех за полчаса до начала, чтобы отрегулировать станки и начать работать на полную мощность ”с первым свистком”.

Мой брат Виктор был вынужден согласиться выполнять обязанности нормировщика - он должен был определять среднюю производительность на каждом рабочем месте. Для этого он сам выполнял каждую операцию и добивался такой производительности, что рабочие начали жаловаться: он не оставлял даже времени на перекур.

Многих удивляет, что в Москве в 1925 году можно было ввести сдельную оплату труда. Надо сказать, что она была разрешена тем же декретом, которым был введен нэп, хотя я не знаю, как широко ее применяли до того, как она была введена на нашем предприятии.

Теперь мастера рапортовали, что русские рабочие не только не отстают по производительности от немецких, но большинство перекрывает немецкие рекорды. Естественно, пропорционально повысилась и зарплата, но также возросли прибыли, поэтому мы никогда не жалели о введении сдельной оплаты.

Скоро по городу разнеслась весть, что на фабрике Хаммера можно хорошо заработать, и нас буквально заваливали заявлениями о приеме на работу. В течение многих месяцев почта приносила их со всей страны мешками.

В конце концов, чтобы избежать хлопот, связанных с получением бесконечного количества заявлений, мы договорились с центральным бюро профсоюзов, что будем нанимать всю необходимую рабочую силу через государственную биржу труда, которую мы будем извещать каждый раз, когда нам потребуются новые рабочие, точно указывая, кто нам нужен. Биржа будет посылать нам кандидатов в том порядке, в каком они были зарегистрированы в ее списках, но если по какой-либо причине кандидат нам не подойдет, мы будем иметь право отказать ему и взять на работу второго или третьего. В этой связи мне припоминается один любопытный эпизод, демонстрирующий некоторые особенности советского строя.

Вскоре после того как мы заключили договор с биржей труда, ко мне пришла молодая женщина и рассказала весьма печальную историю.

Ее муж внезапно умер, оставив ее с двумя маленькими детьми почти без средств к существованию, может быть, я сжалюсь над ней и дам ей работу? Я был бы рад ей помочь, но был вынужден объяснить, что мы подписали соглашение о найме рабочей силы исключительно через биржу труда, и посоветовал ей немедленно туда обратиться. Я обещал, что если она принесет направление биржи труда, я обеспечу ей место.