Мой век – двадцатый. Пути и встречи

Майк так и сделал. Продав первую партию акций, которые обошлись ему в тысячу долларов, он получил три тысячи, что привело его в полный восторг — ведь он утроил свой капитал! Вскоре, как мы

ожидали, бандиты пришли к Майку в магазин и пригласили его прокатиться в их большой машине.

Майк испугался, но не отказался от выполнения нашего плана. »»Я знаю, что вы хотите сделать, — сказал он, — но берегитесь!” И он слово в слово повторил заранее отрепетированные с нами фразы. Обозленные гангстеры быстро ретировались. Через несколько дней они опять появились в магазине, на этот раз предлагая Майку покончить с этим делом, уплатив ему сумму, недостающую до истраченных им пятидесяти тысяч. Но у Майка снова был готов ответ. ”Я хочу полную рыночную цену акций или ничего”, - сказал он им, как мы договорились заранее.

И он получил ее! Гангстеры заплатили ему все 150 тысяч.

Это случилось как раз в то время, когда я начал впервые заниматься делами ’’Оксидентал”, стараясь поставить ее на ноги. Чтобы продемонстрировать свою веру в меня и благодарность, Майк купил на 30 тысяч долларов акции ’’Оксидентал”.

В январе 1968 года, когда акции ’’Оксидентал” продавались по 150 долларов, капиталовложение Майка уже оценивалось больше, чем в три миллиона долларов.

Тогда я посоветовал ему продать на миллион долларов акций, положить эти деньги в банк под хороший процент и жить, не зная забот. Но Майк отказался. ’’Если вы не продаете свои акции, я не продам свои тоже. Я с вами до конца”. Так он и сделал. С 1931 года до самого дня его смерти от инфаркта 5 февраля 1987 года.

С тех пор как я взял на себя руководство отцовской фирмой ’Туд лабораториз”, мне не приходилось иметь дело с такой крошечно фирмой, какой в то время была ’’Оксидентал”. Я снова чувствовал себя молодым. По крайней мере, я не мог больше жаловаться на скуку - дел было более, чем достаточно.

Мы переехали в дом номер 8255 на бульваре Беверли в Jloc-Андже-лесе. Я нанял трех сотрудников. Поль Хебнер стал ответственным секретарем фирмы — сегодня он все еще ответственный секретарь корпорации ’’Оксидентал петролеум”. Глэдис Лауден заведовала канцелярией (ее уже нет в живых). Дороти Прелл была моим личным секретарем. Фрэнк Бартон был нашим юристом, но у него была своя контора в центре города. Мебель мы взяли напрокат.

Хозяин здания отказался арендовать нам помещение на год, и мне приходилось возобновлять наше с ним соглашение каждый месяц. ”У меня слишком большой опыт с фирмами-однодневками, — говорил он, — и нет никаких оснований считать, что ваша продержится дольше других”.

Я не знаю, жив ли еще этот человек, но если он жив, я бы хотел посмотреть на него сегодня. Через тридцать лет, в 1986 году фирма ’’Оксидентал” стала восьмым по величине энергетическим концерном в Соединенных Штатах и двадцатой по величине промышленной корпорацией. В 1986 году ее доход составил около шестнадцати миллиардов, в ней работает 45 тысяч человек, 350 тысяч человек владеют ее акциями, а конторы и предприятия ’’Оксидентал” разбросаны по всему миру.

Кто-то недавно подсчитал, что десять тысяч долларов, вложенные в фирму ’’Оксидентал” в 1956 году, превратились бы сегодня в четыре с половиной миллиона. Если бы наш хозяин купил на тысячу долларов акций этой ’’подозрительной” фирмы, сегодня у него было бы полмиллиона прибыли! Не правда ли, неплохо для фирмы-однодневки.

О том же свидетельствует история о самом дорогом автомобиле ’’порше” в мире. Он принадлежал сыну известного юриста из Сан-Франциско Альберта Брауна, который работал для нас в первые годы моего участия в руководстве фирмой ’’Оксидентал”. У нас не было денег платить гонорары Брауну, поэтому он великодушно согласился принять в счет оплаты десять тысяч акций, которые в то время стоили по доллару. Тысячу он подарил сыну. Когда акции поднялись до четырех долларов, сын их продал и купил машину ’’порше”. После этого, особенно когда цена акций поднялась до ста пятидесяти долларов, Альберт любил повторять сыну, глядя на его автомобиль: ’’Надеюсь, дружок, ты доволен собой. Ведь тебе принадлежит самая дорогая автомашина в мире”.

Однако никто не мог обвинять мальчика или владельца здания в отсутствии к нам доверия. В самом начале наша фирма не подавала больших надежд.

В 1957 году, когда я впервые стал президентом, прибыль ’’Оксидентал” составила тридцать шесть тысяч долларов. Около сорока лет назад я, бывало, зарабатывал столько же в фирме ’’Эллайд драг энд кемикл” за один день. Несколько лет я работал президентом ’’Оксидентал” без зарплаты и командировочных (по сей день я сам оплачиваю большую часть своих расходов).

Неудивительно, что в 1957 году мы не выплачивали дивиденды держателям акций. Честно говоря, в то время Поль Хебнер даже не знал, как это делается, и в течение нескольких последующих лет ему не понадобилось это выяснять.