Читаем Мои Великие старики полностью

– Мне кажется, вы не любите Москву?

– Я истинный ленинградец. Хотя и живу здесь с 1968 года, Москву не люблю…


Я встаю со стула, подхожу к окну, и, глядя на городской пейзаж с 11-го этажа квартиры Жженова, как в каком-то сюрреалистическом фильме, вижу необычное зрелище – передо мной предстали люди и звери, звери и люди. Подъехав к дому артиста с другой стороны, я не понял, что Георгий Степанович живет окнами на зоопарк.


– Да я не просто окнами на зоопарк живу, а я там чуть ли не прописан. С разрешения высокого начальства мне выписан пропуск в зоопарк на целых 12 лет. Как понимаете, это не означает, что я торчу в зоопарке с утра до вечера, а вот мои внук и внучки – постоянные гости медведей, жирафов и львов. Когда-то давно, когда моя дочь Юлия была еще маленькой, она отбирала у мамы принесенную домой живую рыбу, бежала к пруду и выпускала живность в воду. Позже такой же благотворительностью занялась и внучка Полина. Так что чуть не разорился на необычном меценатстве.

– Пропуск выдан на весьма немалый срок. Может быть, с намеком, чтобы вам рядом со зверями лет до «ста расти без старости»?

– Это судьбе виднее. А вот правнуки мои наверняка еще попользуются выданной деду халявой.

2002


Георгий Жженов умер 8 декабря 2005 года на 91-м году жизни. Отпевали его в соборе Сретения Владимирской иконы Божией Матери Сретенского монастыря. «Мы можем сказать, что хотя его и не учили богословию, он был глубоко верующим человеком. Этот дар он приобрел за те 16 лет ссылок, каждый день которых проходил между жизнью и смертью», – сказал наместник монастыря архимандрит Тихон.

Глава 25. Человек-джаз Олег Аундстрем

Говоря о российском джазе, невозможно не вспомнить Олега Лундстрема – руководителя старейшего в стране джазового коллектива. Потому что этот человек и есть джаз.

Великий музыкант родился 2 апреля 1916 года в российской глубинке – сибирском городе Чите. Здесь похоронены два его деда – действительный статский советник ученый-лесовод Франц Карлович Лундстрем и Петр Прокопьевич Валуев, народоволец, готовивший со своими единомышленниками неудавшееся покушение на царя Александра III и приговоренный к смертной казни. Смертоубийство заменили пожизненной каторгой. Так террорист Валуев оказался в Забайкалье. В Чите и родилась мама Олега Леонидовича. В 1921 году его отец получил приглашение работать на КВЖД, и семья переехала в Харбин. Рождение знаменитого оркестра Лундстрема связано с маленьким магазином грампластинок в Харбине, куда молодой меломан часто заходил за новинками модного тогда фокстрота. Купленная пластинка с записью никому еще не известного оркестра американца Дюка Эллингтона перевернула всю жизнь Лундстрема. Было это в 1934 году, когда с продажей советской доли Китайско-Восточной железной дороги обстановка в Харбине изменилась и семья перебралась в Шанхай. Вскоре отец, Леонид Францевич Лундстрем, вернулся в СССР, намереваясь перевезти на родину и всю семью. Он был доцентом Института железнодорожного транспорта и занимался исследованиями в области ядерной физики. Был арестован и погиб в бериевских застенках НКВД.

В 1941 году весь оркестр Лундстрема подал заявление в советское консульство с просьбой отправиться добровольцами на фронт, но все получили отказ.

Первое произведение Олега Лундстрема – широко известная «Интерлюдия» – родилось в необычайной ситуации в 1945 году в Шанхае, в дни празднования победы над милитаристской Японией, в канун концерта перед союзнической американской аудиторией. Неподдельный патриотизм членов оркестра восставал против чужеземной, хотя и любимой музыки западных джазменов. Произведения же Рахманинова, Скрябина и других видных русских композиторов не подходили составу биг-бэнда. Что же играть? Как быть? И экспромтом написанная и разученная «Интерлюдия» была принята на ура. В 1947 году оркестранты получили визы на въезд в Советский Союз и поначалу жили в небольшом волжском городке Зеленодольске, а затем переехали в Казань. Оркестр Олега Лундстрема – уникальная кузница джазовых кадров. С его историей связаны имена Аллы Пугачевой и Георгия Гараняна, Ирины Понаровской и Станислава Григорьева, Ирины Отиевой и Геннадия Голынтейна, Валерия Ободзинского и Вагифа Садыхова… Этот список можно продолжать и продолжать.


– Ваш оркестр, дорогой Олег Леонидович, занесен в Книгу рекордов Гиннесса. И за что! За самое длительное в истории существование одного состава оркестра!

Перейти на страницу:

Все книги серии Окно в историю

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее