Мои Великие старухи

– После балета Ким пригласил всех нас к себе на шампанское. От метро ехали на троллейбусе по бульварам, и я неожиданно для всех решила пойти домой. Ким очень огорчился. А через несколько дней мы вновь встретились. Ида с Джорджем позвали меня к ним на дачу, куда неожиданно приехал и Ким. Это было так забавно. Он приехал с двумя огромными сумками, в которых гремели сковородки и кастрюли. К всеобщему удивлению он заявил, что хочет приготовить свое любимое французское блюдо – петуха в вине. Ким оказался отменным кулинаром. Кулинария была его страстью. С нескрываемым любопытством мы наблюдали, как он вынимал из сумок разнообразную снедь: мясо, грибы, овощи, вина. Спустя примерно час был приготовлен замечательный ужин. Потом Ида с Джорджем, утомившись, ушли спать. Ким же о чем-то доверительно беседовал с матерью Джорджа. Она была разговорчива, к тому же любила мелкими глоточками попивать русскую водочку. Разговаривали по-английски. Я ничего не понимала, кроме постоянно повторяющего слова «Руфа». Меня это немного смутило, и я отправилась к себе в комнату готовиться ко сну. Только я улеглась, как раздался скрип открывающейся двери. В кромешной тьме появился красный огонек и стал медленно приближаться ко мне. Огонек оказался сигаретой, которую курил Ким. Он осторожно присел на краешек моей кровати и торжественно произнес:

– Я английский мужчина!

– Да-да, – ответила я, – вы джентльмен.

– Я английский мужчина, – повторял он с пьяным упорством.

– Это прекрасно, – сказала я, лихорадочно вспоминая английские слова из своего скудного словарного запаса. Вспомнила лишь единственное подходящее к ситуации слово «tomorrow» (завтра).

– Завтра, завтра, – повторяла я по-английски.

Это, казалось, его убедило, и он медленно удалился. Но через минуту снова раздался скрип двери, и снова Ким показался на пороге. Все повторилось: «я английский мужчина» – «tomorrow»… Опять осторожно закрывается дверь и через мгновенье снова приоткрывается. Я твержу «tomorrow», корчась от смеха. После третьего или четвертого раза я продолжала с замиранием сердца всматриваться в темноту. «Английский мужчина» больше не появлялся. Я уснула.

На следующий день мы гуляли в лесу, и все было уже совершенно по-другому. Ким был трезв, серьезен, озабочен. Я на него взглянула другими глазами – это был и впрямь очень интересный мужчина – значительный, умный. И тут мне стало его жалко, я решила, что его мучают воспоминания прошлой ночи. Но, как оказалось, он совсем не помнил, что было прошлой ночью.

– Как дальше развивался ваш роман?

– Поначалу влюбленность Кима меня несколько тяготила, поскольку мои чувства к нему еще не пробудились. Ким несколько месяцев продолжал очень красиво ухаживать, пока я, наконец, не попала под власть его обаяния: в нем соединялись сила, уверенность и надежность в сочетании с необычайной деликатностью. В том же году мы поженились, и я переехала к нему, стала его помощницей, секретарем. Он никогда не подходил к телефону. На все звонки отвечала я, регулировала всю его внешнюю жизнь.

– Как Филби адаптировался в Москве, к советской атмосфере, ведь он приехал из Европы?

– Ким был удивительно пунктуальным человеком. Его шокировала русская необязательность. Скажем, я извещаю, что через 20 минут у него встреча, и Ким уже не присядет, начинает ходить по комнате из угла в угол, волнуется. А гость появляется через час. Или, например, ему приносили работу, говорили, что «срочная». Он понимал это буквально, тут же садился и все выполнял. Проходит неделя, а за «срочной» работой никто не приходит. Ким удивляется, возмущается. Он так и не смог привыкнуть к нашему разгильдяйству.

– Когда вы познакомились, Филби был абсолютно закрытым человеком. Интересно, как спадала эта закрытость? Ведь иначе бывший разведчик не смог бы стать для вас близким и родным.