Мои Великие старухи

– Серьезной драмой считаю уход из семьи мужа Алексея. Это событие стало болью на всю жизнь. У него были и раньше романы, но я всегда знала, что он вернется. На этот же раз оказалось все серьезно: в другой семье появились дети. Тяжелым был для меня и период, когда Хрущев несправедливо снял с работы моего дядю. В то время я, как могла, духовно помогала ему. Григорий Арутинов в 30-е годы занимал пост первого секретаря компартии Армении. Его столетие было в 2000 году достойно отмечено Академией наук Армении. В память о дяде я издала в Ереване книги, посвященные его жизни и деятельности. В книге воспоминаний собраны свидетельства о его жизненном пути, поведанные Мартиросом Сарьяном, Мариэттой Шагинян, Арамом Хачатуряном, физиком Виктором Амбарцумяном.

– Вам можно позавидовать, вы общались со многими крупнейшими деятелями политики, культуры и науки XX века. Ваше положение, ваше консерваторское образование и, наверное, искреннее отношение к людям талантливым, неординарным позволили вам дружить с Родионом Щедриным, Арно Бабаджаняном, Святославом Рихтером, Дмитрием Шостаковичем, Мстиславом Ростроповичем, Арамом Хачатуряном, Екатериной Фурцевой…

– О жизни и работе министра культуры Фурцевой я, конечно же, немало знаю. Хотя бы по той причине, что мой второй муж Василий Феодосьевич Кухарский был ее заместителем. Конечно же, Екатерина Алексеевна Фурцева – женщина неординарная, талантливая, умная. Воспитанная в простой семье, она добилась высоких государственных постов. «Командовать» культурой она стала как бы случайно, ее просто назначили. Удивительно и то, что она быстро поняла, что к столь высокой должности, как министр культуры, надо отнестись, как к делу всей своей жизни, и по мере сил старалась быть ближе к деятелям культуры, к их творчеству. Да, конечно, ее помыслы совпадали с партийными инструкциями, в ее действиях не присутствовало «инакомыслие», ею двигало только искреннее желание вывести культуру России на мировой уровень. Именно об этом говорят ее контакты с Пабло Пикассо, Фернаном и Надей Леже, с театром La Scala, великими итальянскими режиссерами 60—70-х годов. Она старалась вывести на мировые сцены своих любимых певцов Галину Вишневскую и Муслима Магомаева. И бесконечно много Екатерина Алексеевна сделала для «диссидентствующего» театра «Современник» Олега Ефремова, для Майи Плисецкой.

«Берия для меня и сегодня фигура неясная…»

– О вашем общении с Берией ходят легенды. Сегодня вы одна из немногих, кто знал этого человека еще в 30-х годах. Столько сейчас о нем понаписано всякого разного! Каким же он был, по-вашему, на самом деле?

– Берия и для меня неясная фигура хотя бы потому, что я видела его и общалась с ним еще девочкой шести-восьми лет. Что сказать? Лаврентий Павлович видится мне личностью незаурядной. Мои родители, которые были в кругу его друзей, говорили о нем доброжелательно. Хотя я была ребенком, я понимала это. Лето, как правило, мы проводили вместе, и я часто бывала в доме семьи Берии. Я чувствовала, что по своей манере общаться с людьми он был лидером, ведущим. Он обладал хорошим вкусом, дача в Гаграх сооружалась по его плану. О его расположении к детям говорит, на мой взгляд, тот факт, что он прекрасно воспитал своего сына Серго, который знал несколько иностранных языков, стал видным ученым, не сломался. Я дружила с ним до последних его дней.