Мой викинг

— Нильс, охраняй, — даю команду и выбегаю из хижины, направляюсь в свой домик, в котором расположился друг. Он еще не спит, берет свой медицинский чемодан и направляется за мной. Осматривает девчонку, хмурит брови. Ставит жаропонижающий укол и подтверждает свои прогнозы, что да, догнало. Ставит капельницу. Наблюдает за девчонкой, стирает полотенцем ее пот. Когда она затихает, мы перекладываем ее на диван, меняем мокрые простыни. Надо бы переодеть потеряшку во что-то, но решаем уже дождаться утра.

Нильс так и сидит рядом с диваном, сторожит. То ложится на коврик, то встает и кладет морду на край дивана. Вот уж не подумал бы, что мой пес так отреагирует на совершенно чужого человека. Когда я пришел в приют, чтобы взять себе щенка, мой выбор был очевиден. Меня даже не подводили к Нильсу, он был агрессивным и на всех работников и посетителей рычал и скалился. А когда я подошел — стал поскуливать, вилять хвостом и облизывать мне пальцы. Это была взаимная любовь с первого взгляда, с того дня мы не расстаемся. А вот как объяснить, что Нильс не отходит от потеряшки — я пока не знаю.

Но лучше сейчас отдохнуть, а не заниматься анализом… Перекладываю девчонку в кровать, укрываю одеялом, выключаю свет, оставляя только ночник. Снова заваливаюсь на диван и проваливаюсь в тревожный сон. Утро наступает раздражающе быстро. Такое ощущение, что я не спал вовсе. Убираю постельное с дивана, складываю в шкаф. Думаю, оно мне еще пригодится.

Девчонка не приходит в себя и сегодня, Альвисс колдует над ней, но это все равно не помогает. Ночью снова остаюсь с ней в хижине. Катрина предлагает меня сменить, но так как Нильс не уходит от хижины, я тоже остаюсь здесь. Даже на прогулку не смог вытащить своего пса. Вот это новости! Вторая ночь проходит спокойнее, лихорадит девчонку не так сильно, и я даже высыпаюсь. Так проходит четыре дня, я уже начинаю нервничать. Потеряшка уже не температурит, но все еще не приходит в себя. Может у нее какая-то скрытая травма? На мой вопрос Альвисс закатывает глаза.

— Все с ней нормально, Свен, просто на фоне стресса организм вот такую защитную реакцию проявил.

Ночь проходит спокойно, а вот утро начинается с оглушительного крика, переходящего в визг, и чужестранной речи…

6. Алиса

Голова словно чугунная. Не могу открыть глаза, веки настолько тяжелые, что приходится помогать себе пальцами. Растираю глаза, понимаю, что больно двигаться. Почему все тело болит?.. Напрягаю память и вспоминаю… Господи, мы переправлялись через реку, я соскользнула… течение, ледяная вода, камни… Распахиваю глаза, а рядом с кроватью сидит…ВОЛК! Звуки сами вырываются из моего рта. Даже не знала, что могу так кричать! И откуда силы взялись подпрыгнуть и прижаться спиной к стене, поджав к груди ноги. А волку хоть бы что. Он сначала поднял морду и завыл, а потом стал скулить и положил морду на край кровати, пытаясь лизнуть мои выглядывающие из-под одеяла пальцы ног.

— Не ешь меня, пожалуйста, — хриплю я и начинаю кашлять. В горле сухо, как в пустыне. Дергаюсь от неожиданности, когда слышу:

— Нильс, отойди… — и передо мной возникает рука со стаканом воды. А я и не заметила, что в комнате еще кто-то есть. Так испугалась волка…

— Вы кто? Где я? — автоматически перехожу на язык мужчины, который присаживается перед кроватью на корточки и протягивает мне стакан.

— Я Свен, а это Нильс, мой пес…мы нашли тебя среди камней на берегу реки…

— Пес?.. — недоуменно смотрю на «волка», и понимаю, что да, действительно пес.

— Ты помнишь, что случилось? Как тебя зовут?

— Да…меня Алиса зовут, мы с друзьями на порогах перебирались через реку, и я упала в воду… Там еще парень был, он бросился в воду за мной…

— Мы нашли только тебя, Элис.

— Не Элис, а Алиса, — поправляю я, рассматривая мужчину напротив. У него такие голубые глаза, никогда подобных не видела… Остриженные налысо виски, а на темени волосы зачесаны назад, и борода! Нет, не щетина, не бородка, а именно борода, сантиметров в десять длиной…

— Окей, Элиса…мне трудно выговорить твое имя, — признается он, в глазах смешинки. Начинаю улыбаться в ответ, но резкая боль в затылке заставляет зажмуриться. Вырывается стон, и я чувствую, как пальцев моих ног касается что-то шершавое и влажное. Открываю глаза, но уже не кричу, наблюдая, как пес облизывает меня. Он — не волк, и есть меня не собирается…

— Нильс, отстань от Элисы… Черт, язык словно деревянный, — усмехается парень.

— Можете называть меня Элис, — говорю, почему-то соглашаюсь с его версией моего имени. — А чья на мне одежда? — спрашиваю, осматривая себя. Точно не моя, я была в джинсах, а на мне спортивные штаны и футболка…

— Моей сестры. Она помогала тебя переодевать, когда ты была без сознания…

— Без сознания? А сколько я… — не знаю, как правильно задать вопрос, слова в предложение не складываются. В душе назревает паника…

— Ты не приходила в себя четыре дня. У тебя была лихорадка, но не переживай, тебя осмотрел врач и назначил лечение.

На мои глаза наворачиваются слезы. Всхлипываю. Пес начинает скулить и беспокойно топтаться рядом с кроватью.