Мой властный миллиардер (СИ)

Я терплю её, потому что профессионализм (особенно, когда надо) у неё на высочайшей планке. Прощаю, к примеру, вот это ярко-красное гнездо на голове. Правда, оно появилось после носков с коноплёй. Я только крякнул и промолчал, поймав вызов в Милиных глазах. Она умела чувствовать такие моменты. А может, слишком много знала, но умение молчать спасало её от моего гнева или порицания.

- Что зря? - интересуюсь холодно, наблюдая за боевой стойкой моей персональной помощницы.

- Зря вы студентов с особой жестокостью приложили. Не думала, что вы способны заниматься избиением младенцев.

Ожившая Немезида[1]. Будет меня уму-разуму учить.

- Младенцы вполне совершеннолетние, к тому же пришли набивать шишки. Им полезно.

- Я не о возрасте по паспорту сейчас, - сверкает Мила глазами. - Так и охоту можно отбить.

- Отбить можно почки, когда падаешь. А всё остальное в профессиональной деятельности показывает, насколько человек правильно выбрал свой путь. И если появятся сомнения, значит ещё не поздно подумать и всё изменить.

- Такими методами можно и мозги отбить, - кипит она, - вам, смотрю, кто-то как раз приложил по темечку.

Это уже перебор, и Мила прекрасно об этом знает. Возмутительное поведение. И она себя так никогда не вела. С какой стати моя помощница защищает этих сосунков?

- А теперь развернулась и вышла вон, - мягко, очень мягко. - И не забудь подумать над своим поведением.

- Извиняться не буду! - заявляет Мила и, крутнувшись на каблуках, вылетает из кабинета. Это что только что было? Прямое возмутительное неповиновение!

Прислушавшись к себе, понимаю, что не хочу, чтобы она уволилась. То есть увольнять её я тоже не желаю. Поэтому придётся обойтись вот этой стычкой. Но если у неё и дальше резьбу будет рвать, нужно подумать об альтернативном варианте.

А через полчаса в кабинет, пыхтя, вползает Метёлкина. Любуюсь ею и наслаждаюсь. Стучать ей было нечем - разве что носом или лбом, поэтому за неё это проделывает Мила: демонстративно стучит и открывает дверь.

Настя с таким облегчением шлёпает папками по столу, что мне на несколько мгновений становится её жаль. Лицо красное и потное - ей пришлось достаточно долго плестись сюда, волосы сбились, на щеке - грязное пятнышко. Они что там, пыль не вытирают? Совсем расслабились.

- Проектная документация, - докладывает она. Позади неё, расставив ноги, как ковбой или техасский рейнджер, стоит Мила Войнович.

- Мила, сделайте мне кофе, - приказываю помощницы, и та, помедлив, выходит вон. Мне только блюстителя нравственности не хватало и морализатора. С тех пор, как появилась эта удивительная девушка со щенком, так у меня жизнь кувырком по кочкам пошла.

- Присядьте, Моталкина, - изрекаю я и наблюдаю, как моя Настя меняется в лице.

- Моя фамилия Метёлкина, - суживает она глаза и возмущённо дышит. Слишком громко дышит. Грудь у неё вздымается, топорщится соблазнительно. На какой -то момент я залипаю, забыв, зачем, собственно, всё это затевал.

- А-а-а, да-да, - морщу лоб и страдальчески кривлю губы, - точно. Метёлкина. Постараюсь запомнить.

- Вы уж постарайтесь, Владимир Алексеевич, а если память подводит, вам бы к врачу. Таблеточки попить для улучшения памяти. А если не поможет, можно и пристукнуть. Встряска, говорят, тоже помогает.

Стерва. Злющая ведьма. Но ангел, что поделать.

- Как-нибудь без ваших советов обойдусь, Настасья Батьковна.

Больше ничего сказать не успеваю - Мила приносит кофе. Две чашки. Бунт на корабле. И Насте она чашку первой ставит.

Уволю. Вот точно уволю, несмотря на весь её профессионализм. Хотел бы я знать, с чего она на меня взъелась?!

[1] Немезида — в древнегреческой мифологии крылатая богиня возмездия, карающая за нарушение общественных и нравственных порядков

25. Бои без правил

Подножку ставить нехорошо. Но если обстоятельства того требуют, нужно защитить себя любым доступным способом.

Иначе съедят. Мысли вслух Настя Метёлкина

То, что я попала сюда не просто так, стало понятно, как только мы переступили порог проектного бюро. Ну, я-то ладно, со мной всё понятно: господин Орловский решил провести кровавую вендетту по понятным только ему мотивам. А остальные-то в чём провинились?

Особенно волновала меня роль Каменева во всей этой истории.

- Учти, Метёлкина, я сюда только из-за тебя попал, - прошипел он мне на ухо, - Борис Абрамович - мой дядя по матери. Знал бы я, идиот, что здесь твой хахаль заправляет, не сунулся бы. Ты ему скажи: будет издеваться или практику мне запорет, пусть ждёт беды!