Мой властный миллиардер

Выглядела девочка как настоящая принцесса: платье льдистого цвета с пышной юбкой, туфельки в тон. Короны на голове не хватало.

- Это ты мне принесла? - спросил ребёнок и протянул руки.

- Если день рождения у тебя, значит это твой подарок, - осторожно вручила ей коробку.

Больше мне делать здесь было нечего, но я не могла уйти, пока не увижу собственными глазами, что Цири попала в хорошие руки. Это выше моих сил.

Ребёнок без пиетета отбросил в сторону крышку и завизжал от восторга. На заднем фоне нарисовался наш миллионер. В костюме, галстуке, голубой рубашке в тон платья дочери.

- Собака! Моя! Здорово! - Цири прижали к груди. Прямо к красивому платью. Затем ребёнок кинулся к отцу. - Ты лучший! Ты молодец! Это правда моя? Правда? Я о такой всю жизнь мечтала, а мама сказала, что это большая собака, что лучше маленькую! А ты молодец!

- С днём рождения, Белка! - Орловский поцеловал дочь в макушку. - Конечно, это твоя собака. Что стоишь в дверях? - это он мне. - Проходи.

И я вошла. Когда ещё удастся побывать в гостях на дне рождении миллионерской дочери?

Я сделала три шажка вперёд. Успела окинуть взором холл - по-другому не скажешь. Нарядненько. Всё в шариках. Колонны, арки - праздничный рай, одним словом. Какой-то очумелец из шаров навертел и цветы, и собаку, и девочку белокурую с завитыми локонами. На это можно было смотреть, открыв рот, бесконечно.

В чём-то Артур прав: в душе я ещё ребёнок. То, что я увидела, меня обрадовало до дикого восторга. До писка в груди. Стояла бы и любовалась. Из созерцания меня вырвал дверной звонок. Снова бабамкнул - прокатился малиновым церковным звоном по комнате и затерялся где-то в высоком потолке. На этот раз дверь открыла прислуга - ребёнок был занят собакой.

- А вот и я, мои дорогие! Ну, кто тут ждал мамочку с подарками из Парижа?

На пороге нарисовалась эффектная блондинка. Вся такая... футы-нуты-ножки гнуты. Сразу видно - мама девочки. Очень большое сходство: белокурые волосы, голубые глаза, знаменитая ямочка на подбородке, но маленькая такая, изящная. Выглядела мамуля потрясающе. Шикарно. Белоснежные зубы сверкают. Грудь - буферами вперёд. Талия тонкая, бёдра крутые, ножки - загляденье. В каждой руке - по несколько пакетов на верёвочных ручках. Рекламная картинка «Подарки из Парижа».

Я вдруг поняла, что рассматриваю её как мужик. А ещё ревниво, блин. А ещё - понятно, почему Владимир позвал меня в ресторан. Жена его, хоть и выглядела офигительно, лет на десять была старше. Визуально.

- Мама! - обрадовался ребёнок и поскакал к родительнице на одной ножке и деловито стал совать нос в пакеты.

- Привет, Маня, - поцеловал в обе надушенные щеки жену Вован. От неё такая волна дорогих духов - с ног сшибает. Впору расчихаться и нос свербящий потереть ладонью.

- А эт-то что? - делает боевую стойку прекрасная маркиза и бросает пакеты на пол

Смотрит она целенаправленно - на милого рыжего щенка, что сидит, раскорячив лапы, на полу. Вид у Цирьки потешный. Хочется ути-пути делать, сюсюкать и ми-ми-ми ловить. Но мадам Брошкина считает иначе.

- Ты что купил, бестолочь? - кидается она на Вовку буферами вперёд. Но Вовка, видать, пацан закалённый - не дрогнул, глазом не моргнул.

- Щенка, - некоторым, я так понимаю, приходится объяснять очевидные истины.

- Какого щенка? - рычит, сжимая кулаки, мадам. И в этот момент мне хочется медленно, по-пластунски, слинять в кусты. Переждать бурю. Низменно отсидеться, пока гроза всея Руси не отбушует. - Ты хоть раз в жизни можешь сделать что -то нормально? Нужно было всего лишь заехать по указанному адресу и взять щеночка. Маленькую красивую девочку, а не этого рыжего бегемота!

- Мама! Ты обещала! - блестит прекрасными сапфирами ребёнок. - Это моя собака!

- Что я обещала? Что? Мы договаривались на малюсенькую красивую собачечку. А не на это.

- Цирилла вам не это, - выхожу из «кустов». На Вовку пусть шипит змеёй, а собаку обижать не дам. Я вообще могу сейчас её забрать и сказать, что такие хозяева не достойны великолепной элитной суки.

- А вы кто такая? - взвизгивает чудо в перьях и руки в боки ставит. Но нас таким не напугать.

- Насть, - морщится Орловский. - Не надо.

Что не надо, что значит не надо?!

- Мам, это Цирилла, как в Ведьмаке, помнишь? - дочь цепляется за мать, а та продолжает наезжать на Вована.

- Дом девяносто шесть. Зайти и забрать. Ты проигнорировал! Ты сделал по-своему! Где ты только взялся на мою голову! Ничего поручить нельзя.

Девяносто шесть. И тут на меня нападает истерический смех. Гомерический. Опупический. Он дома попутал! Всего лишь! Наш - шестьдесят девятый. А в девяносто шестом пара бодрых старичков живёт. Сука у них. Не элитная, но вполне породистая китайская хохлатая. Видимо, там до сих пор ждёт щенок, которого маман дочери на день рождения пообещала.

До Орловского тоже доходит. Он кидает яростные взгляды, а я остановиться не могу. Тормоза отказали.

- Там что, тоже питомник? - спрашивает он вкрадчиво.

- Какой питомник! - чуть ли не плюётся от досады пергидрольная блондинка.