Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918

Война обнажила и другие недостатки в нашем правосудии. Среди судей получил распространение мягкий подход к военным преступлениям, который порой было просто трудно понять. Негативно влияло и то обстоятельство, что преступления, совершенные на фронте, рассматривались не сразу и не в воинской части, где это произошло, а в далеком тылу в иной обстановке и спустя некоторое время.

Беседуя со многими офицерами во время полевых занятий, я постоянно слышал уже знакомые мне жалобы на настроения усталости и недовольства в частях, заносимые в солдатскую среду из родных краев. Отпускники, мол, возвращаются распропагандированными, вновь прибывающее пополнение влияет разлагающе на воинскую дисциплину и боеспособность войск.

О воздействии далекого тыла на боевой дух личного состава я неоднократно говорил в соответствующих ведомствах. В описываемые дни мне впервые возразили, заявив, что настроения недовольства и усталости от войны исходят от фронтовиков. В этом нет ничего удивительного: из войск должны были отозваться эхом постоянные вопли из родных краев. Ведь людям на фронте приходилось во много раз тяжелее, чем в тылу. Оторванный от родного дома фронтовик, озлобленный и взбудораженный перенесенными испытаниями, производил на родине мрачное впечатление, невольно порождая недовольство и протест. Но, несмотря на разлагающее влияние глубокого тыла и снизившуюся воинскую дисциплину, войска в своей массе не утратили волю к победе. Я всегда верил, что у народа и его вооруженных сил одно тело и одна душа, что армия не может долго сохранять здоровье, если страна больна. Насколько я знал, нежелательные явления в действующей армии были все-таки исключением. В своей совокупности она поддерживала в своей среде дисциплину и порядок и доблестно билась с врагом. Я очень надеялся, что достаточно сильные чувства долга и воля к победе помогут войскам преодолеть негативные влияния.

Между тем следовало, не теряя времени, действовать. Необходимо было сохранить в своих руках инициативу, которую мы захватили на Западном фронте, и за первым мощным ударом при малейшей возможности нанести второй удар. Немало времени требовалось на переброску огромного количества наступательных средств, на подвоз и складирование боеприпасов, на сосредоточение дивизий и, не в последнюю очередь, на анализ и оценку прежних наступательных операций. Промедление было нежелательно, но при имевшихся в нашем распоряжеении силах – неизбежно.

Очень хотелось бы продолжить наступательные действия у Ипра и Байлейля против англичан, но там уже сконцентрировались такие мощные вражеские силы, что сладить с ними не смогли бы и хорошо отдохнувшие наши части. Похожее положение было и далее к югу. Слабее выглядел неприятель в полосе действия наших 7-й и 1-й армий. Отсюда он взял войска для участия в сражении у Ипра, и, кроме того, здесь занимали оборону изрядно потрепанные английские соединения. Правда, расположенные на высотах вражеские позиции казались труднодоступными для успешной атаки. Однако при удачной предварительной артиллерийский подготовке единственная трудность состояла в преодолении тяжелого рельефа местности. Группе армий кронпринца Германского еще в конце апреля поручили подготовить примерный план наступления между Пиноном и Реймсом.

После ряда совещаний приняли следующее решение:

1. 7-я и 1-я армии наступают с линии юго-западнее Лаона – южнее Бер-о-Вак в направлении Суассона, Фима и Реймса.

2. Фронт наступления расширяется вправо до реки Уазы и влево до Реймса.

3. 18-я армия наступает западнее Уазы, нанося главный удар в направлении Компьена.

Одновременное наступление на столь широком фронте было невозможно, поскольку часть нашей артиллерии, участвовавшей в сражении 21 марта, осталась в группе армий кронпринца Рупрехта для укрепления обороны.

Как далеко продвинутся наши части – сказать заранее было трудно. Я надеялся, что враг в итоге израсходует много сил, и это позволит нам начать наступление во Фландрии.

Группе армий кронпринца Рупрехта надлежало держать оборону и постоянно ее крепить, но вместе с тем в качестве отвлекающего маневра вести приготовления к наступлению по всему своему фронту и во Фландрии. В целях дезинформации противника демонстративная подготовка к наступлению проводилась и на других участках Западного фронта, где никаких атак не предусматривалось.

Когда на Западе происходили крупные события, на Итальянском и Македонском фронтах царило спокойствие. Они, по сути, являлись продолжением Западного фронта и прикрывали фланги германских и австро-венгерских войск.