Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918

Из-за слабой общей подготовки и недостаточного практического опыта ротных в вопросах внутренней службы соответственно возросла роль батальонных командиров. Но этот контингент во многом состоял из офицеров запаса, которые, по понятным причинам, не обладали глубокими знаниями устава, хотя, будучи, как правило, уже в возрасте, они вызывали больше доверия у солдат. И эти уже довольно пожилые люди терпеливо сносили все тяготы войны, находясь на передовой линии во время ожесточенных оборонительных сражений. От них тоже потребовалось напряжение всех физических и душевных сил. Батальонные командиры, призванные из запаса, зарекомендовали себя в бою ничуть не хуже кадровых офицеров.

Полковым командирам приходилось решать чрезвычайно многообразные и сложные проблемы; они непосредственно и всегда отвечали за свою часть и были обязаны отчитываться перед вышестоящим руководством за поведение и настроение, за успехи и неудачи, за подвиги и гибель каждого отдельного военнослужащего своего формирования.

Но не только командиры полков стали играть более заметную роль, не меньше хлопот выпало и на долю командира дивизии. На его командном пункте сходились все нити управления сверху и снизу, касавшиеся руководства боем, военного обучения и административной деятельности. Он стал подлинным воспитателем солдат, и подбор людей на эту должность требовал чрезвычайно тщательного подхода.

Штабной офицер представлял собой нечто особенное. С совершенствованием технических средств ведения войны усложнялись и его задачи. Уже было недостаточно иметь общие знания всех видов оружия и способов его применения. Ему следовало быть не только хорошим артиллеристом, но и досконально разбираться в вопросах использования летательных аппаратов, и средств связи, и снабжения войск всем необходимым, а также уметь справляться со множеством других больших и малых проблем, для которых у командира нет времени.

Подбор и обучение штабных офицеров давались нелегко. Среди них мне часто встречались умные, честные и мужественные люди, прекрасно владевшие этой трудной профессией и исполнявшие свои обязанности чрезвычайно умело и тактично. Упомянутый выше социал-демократический депутат и один из руководителей партии, изменивший свое мнение об офицерском корпусе, в беседе со мной назвал штабного офицера душой военного руководства, и это так и было на самом деле.

Германские офицеры исполнили свой долг. Об этот красноречиво свидетельствуют высокие цифры потерь. И в том, что многие фронтовые офицеры были слишком неопытны, не их вина. Это было связано с военной обстановкой и огромной убылью в живой силе в периоды ожесточенных боев. Но и неопытные офицеры храбро сражались до конца и стояли насмерть. В бою, в трудной и опасной ситуации солдат всегда искал поддержки у своего офицера, если даже это был еще юноша. Возможно, некоторые офицеры обращались с подчиненными грубо и не всегда корректно, но это обстоятельство нисколько не умаляет заслуги немецкого офицерского корпуса в целом. На войне ведь всякое случается.

Подготовка армии к обороне потребовала от ОКХ проделать огромную работу. К концу января 1917 г. она еще не закончилась. Обучение и переучивание шли полным ходом. Постепенно войска набирали силу, уж слишком они пострадали в предшествовавших боях. Основные положения новых наставлений были быстро поняты, но еще не стали общим достоянием всех воинских формирований и не вошли в привычку; техническое оснащение войск серьезно отставало. Напряжение на Западном фронте, несмотря на кажущееся спокойствие и неутомимый труд, по-прежнему сохранялось.

ОКХ делало все возможное для повышения боеспособности войсковых частей. Но не все удавалось. Попытка сформировать польскую армию и с ее помощью хоть как-то сгладить численное превосходство противника в живой силе закончилась полным провалом.

Когда меня 29 августа назначили на должность первого генерал-квартирмейстера, я узнал о достигнутой 11 августа в Вене договоренности между рейхсканцлером и министром иностранных дел двуединой монархии бароном фон Бурианом, согласно которой Германия и Австро-Венгрия обязывались принять меры к воссозданию независимого Польского королевства с конституционной формой правления и собственной армией, подчиненной германскому командованию. Предполагалось, что о намерении образовать польское национальное государство оба монарха объявят в самое ближайшее время, а его фактическое конституирование произойдет позднее.

Вскоре в Плессе состоялся целый ряд совещаний по польской проблеме с участием представителей ведомств Германии и Австро-Венгрии, ответственных за политику и военную стратегию, а также генерала фон Безелера. Меня лично на этих совещаниях интересовал лишь вопрос польской армии как фактор дополнительной живой силы для использования в боевых действиях.