Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918

В подобной обстановке ОКХ не могло сидеть сложа руки и пассивно смотреть на происходящее. Возникла настоятельная необходимость в просветительстве, о котором я уже раньше думал. В итоге в войсках ввели обязательные занятия по патриотическому воспитанию. Чем сильнее давили на психику солдат тяготы затяжной войны, тем чаще следовало напоминать им о чувстве долга и крепить их волю к победе. Эту задачу и предстояло выполнить патриотическому воспитанию. Совершенно сознательно я ввел эти занятия и в Германии. Мне больно было видеть, как стремительно ухудшается здесь ситуация. На занятиях требовалось внятно разъяснять людям причины возникновения этой войны, последствия поражения для отчизны, и в первую очередь для самих рабочих, и почему так необходимо продолжать сражаться до тех пор, пока у наших врагов не пропадет всякое желание нас уничтожить и пока не будет прочно обеспечено безопасное будущее немецкой нации. «Народ и армия, сильные и единые, должны сомкнутыми рядами следовать за руководителями государства вплоть до заключения мира». Организацией просветительской работы занимались заместители начальников корпусных штабов и военное бюро печати. Другие государственные ведомства и учреждения не оказали моей инициативе ни малейшей поддержки. Правительство в полном составе игнорировало занятия. В рейхстаге их воспринимали под узко партийным углом зрения. А народ тем временем пребывал в полном неведении относительно грозящей ему опасности. Создавалось впечатление, что не разрешалось затрагивать темы, способные разжечь национальные страсти. Одним словом, мы дошли до того, что уже смотрели на воспитание национальных чувств как на заслуживающие всяческого порицания преступления.

Для налаживания занятий по патриотическому воспитанию в войсках пришлось решать совершенно непривычные задачи. Нужно было преодолеть первоначальное недоверие и обойти ряд других трудностей. Нелегко было подобрать подходящих офицеров-воспитателей. Случались и промахи. Прошло немало времени, прежде чем все встало на свои места. Я старался лично вникать в воспитательную работу и, после того как занятия наладились, постоянно получал сведения о состоянии боевого духа и о настроении в войсках.

Между тем в самой Германии еще нашлись умные головы, правильно оценившие истинные намерения противника. Они задались целью укрепить боевой дух нации и основали партию «Родина». Я лично не был с ней связан, но ожидал от нее пользы. Надежда жила недолго. И «Родина» погрязла в межпартийных дрязгах. Соперники на политической арене вкупе с правительством быстро подрезали ей крылья. Вместо того чтобы помогать военному руководству приобретать единомышленников, правительство последовательно лишало его последних сторонников. Вот уж действительно: Бог покинул немецкий народ, который забыл сам себя.

Забота о солдатах и родственниках погибших фронтовиков была для меня делом чести и потребностью сердца. Наилучшие условия для этого появились бы в результате полной победы в войне. Но мне хотелось сделать что-то значительное самому. Сбор пожертвований в пользу инвалидов войны, проведенный под моим патронажем в мае 1918 г., ознаменовался огромным успехом. Общая сумма пожертвований достигла 150 миллионов марок – результат неслыханный. После революции «Акцию Людендорфа» переименовали в «Народную акцию». Неужели народным представителям и первому правительству Германской республики не понравилось, что эта благотворительная кампания, которая собрала столько денег и реально помогла многим тысячам инвалидов войны, была названа моим именем? Судить об этом деянии я предоставлю человечеству… и инвалидам войны, получающим в результате «Акции Людендорфа» вполне заслуженную помощь, если они вообще узнают о моей причастности к кампании.

Во что в конце концов превратился этот благотворительный фонд, функционировавший под разными вывесками, мне точно неизвестно, но, по моему замыслу, он вовсе не предназначался для финансирования государственного обеспечения. Не для этого его учреждали. Я очень хотел помочь нуждающимся, и теперь, когда я вижу на улицах нищенствующих инвалидов войны, у меня болью сжимается сердце. И это называется благодарностью отечества и национальной совестью!

Особенно важной мне представлялась проблема возвращения мужественных людей, лишившихся на войне конечностей, к полноценной личной и трудовой жизни на благо собственной семьи и отечества. С живейшим участием я следил за новейшими достижениями в области создания всевозможных протезов.